Неудивительно, что он так поспешно решил жениться. Ему нужно было чем-то компенсировать свое поражение. И теперь он воспользовался ею так же, как и Винс.
Какая гадость! Эвелин закрыла глаза. Ее шатало. Собрав все свои силы, она произнесла:
— Я не желаю больше в этом участвовать. — И поплелась в спальню.
— В чем? — Теперь уже Эндрю подпирал дверной косяк у входа в комнату. Судя по этой небрежной позе, ему, похоже, удалось полностью овладеть собой.
Ну нет, теперь я поняла, чего стоят братцы Левендеры: и младший — с его неизменными улыбками и открытым взглядом, и старший — с его кажущейся надежностью. Все это одна вывеска. Сплошная гнусная ложь.
— Я не собираюсь снова играть роль дублерши, — отрезала Эвелин.
— Никто тебя и не заставляет, — спокойно отозвался ее супруг.
— Ах вот как? — Боль и горечь переполняли ее сердце.
Выражение растерянности сошло с лица Эндрю, однако взгляд был настороженным, словно он не мог предвидеть, чем все это кончится.
— Ты ведь влюблен в Аннабелл? — напрямик спросила Эвелин.
С минуту он молчал, погруженный в размышления.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
— Прекрасно ты все понимаешь, — возмутилась девушка. — И если ты в нее влюблен, то ты ничем не лучше своего брата!
— Потому что женился на тебе? Эвелин презрительно фыркнула.
— Не надо продолжать этот отвратительный фарс, Эндрю. Я нужна была тебе только для того, чтобы спасти свою репутацию.
— И твою, между прочим, тоже.
— Твою, мою — какая разница! — Она пожала плечами. — Все равно ты использовал меня, чтобы прикрыть собственную несостоятельность.
— А разве ты не руководствовалась той же целью?
Это верно, призналась себе Эвелин.
— Ты, по крайней мере, хотя бы знал, почему я так поступила, — сердито бросила она. — А вот свои мотивы раскрывать не собирался, не правда ли?
— Я не видел смысла делать это.
Действительно, не все ли равно, почему он не рассказал мне всей правды? — спросила себя Эвелин. И вдруг ответ пришел сам собой. Ее затрясло, и она плотнее завернулась в простыню.
— Аннабелл, — прошептала она.
Все вертелось вокруг этой женщины. Винс любил ее, Эндрю — тоже. А Эвелин существовала только для того, чтобы ею попользоваться.
— Ты ревнуешь меня к ней, дорогая? — вкрадчиво спросил муж.
— Конечно ревную! — выкрикнула она, и по лицу ее заструились слезы. — Мало того, что эта женщина отняла у меня любимого человека, так теперь выясняется, что ее призрак находился с нами всю ночь — каждую минуту, что мы были вместе!
— А призрак Винса ей случайно не сопутствовал? — парировал Эндрю.
Пораженная его жестокостью, Эвелин смертельно побледнела. На ее лице отчетливо проступили боль и обида.