Почему-то такая реакция взбесила Эндрю. Он решительно подошел к жене и схватил ее за плечи.
— Давай проясним одну вещь, любовь моя, — сквозь зубы прошипел он. — В моей постели никогда не будет места другому мужчине. И если у тебя осталась хоть капля гордости, ты не допустишь, чтобы тебя мучил призрак другой женщины!
— Больше никогда! И ни за что!
Глаза мужчины сузились.
— Ну, и что это значит?
— Убери руки, Эндрю, — попыталась оттолкнуть его Эвелин, однако он и не думал ее отпускать.
— Сначала объяснись.
Она резко вздернула подбородок. В ней вдруг всколыхнулась та самая гордость, которой он только что бросил вызов.
— Поскольку никакой постели больше не будет, — заявила она, — то не будет и призраков, так что дальнейшее обсуждение совершенно излишне. — Она вновь попыталась стряхнуть его руки со своих плеч, однако Эндрю лишь крепче стиснул пальцы.
— И все это только из-за того, что ты подслушала нечто такое, что тебе не понравилось? — презрительно спросил он.
Девушка сердито сверкнула глазами.
— Нам вообще не следовало спать вместе, — отрезала она, продолжая вырываться.
— Но ведь это уже произошло. Мы с тобой занимались любовью…
— Не любовью, а сексом! — язвительно поправила Эвелин.
— Хорошо, назовем это так, — согласился муж. — Зато каким!
— И ты, конечно, это предвидел? — с горечью бросила она.
— Да, — со вздохом согласился Эндрю, и глаза его неожиданно потемнели. — Но ты-то ведь не знала, что так будет. — Он пристально посмотрел на ее вспыхнувшее румянцем лицо. — И знай: то, что произошло между нами вчера, бывает очень и очень редко! Это было нечто особенное, и не смей над этим издеваться! — Он гневно сверкнул глазами. — Впрочем, речь сейчас о другом, — мрачно продолжал Эндрю. — Ты приняла меня с такой… — Его лицо неожиданно исказилось, словно в жестокой муке. — С такой всепоглощающей страстью… — закончил он. — Ты представляла на моем месте Винса? Да или нет?
— Ничего подобного! — горячо запротестовала Эвелин. Ей все-таки удалось вырваться из его цепких рук и отступить, но при этом она задела ногой конец простыни, и та соскользнула, обнажив белоснежное плечо и полную грудь с нежным соском, все еще набухшим после вчерашних ласк.
Эвелин поспешно попыталась прикрыть свою наготу. Однако рука мужа оказалась проворнее и тут же властно завладела заветным холмиком. Его пальцы дерзко обхватили ее грудь, и подушечкой большого пальца он принялся ласкать предательски чувствительный сосок. Эвелин не могла отвести глаз от смуглых пальцев, скользивших по ее белоснежной коже, и на смену злости пришло иное чувство, гораздо более опасное. Волна желания затопила молодую женщину, лишая ее способности протестовать.