Эндрю подошел ближе. Она умоляюще подняла на него глаза и застыла, потрясенная жаром горевшей в них страсти.
— Пожалуйста, не надо, — еле слышно прошептала Эвелин, но он лишь покачал головой.
— Твое тело хочет меня, дорогая, — хрипло произнес он, — хотя твой рассудок и отказывается это признать.
На глазах у нее выступили слезы. Неужели этого достаточно?
— Как ты не понимаешь? — тоскливо прошептала она. — У меня такое чувство, словно я сама себя предаю.
— Потому что не любишь меня?
— И ты меня, — отозвалась она.
— Мы оба узнали, что такое любовь, — жестко заявил Эндрю. — И что это принесло нам, кроме боли и разочарования?
— По-твоему, то, что ты предлагаешь, наилучший выход?
Вместо ответа Эндрю снова тронул ее пульсирующий сосок, и она судорожно вздохнула. Его губы растянулись в удовлетворенной улыбке.
— По-моему, просто идеальный, — вкрадчиво прошептал он.
Обнаженная, дрожащая от страсти, она глазами молила о пощаде, но он крепко прижал ее к себе.
— Эндрю… — испуганно выдохнула девушка.
— Нет, — прошептал он прямо ей в губы. — Ты ведь хочешь этого не меньше, чем я.
— Но так же нельзя! — простонала она.
— Что плохого в том, что мы помогаем друг другу пережить трудный момент в нашей жизни? — спросил Эндрю.
— А ты представлял сегодня ночью на моем месте Аннабелл? — услышала Эвелин свой хриплый шепот.
— Нет. — Тон мужа не оставлял места для сомнений. — Честное слово, дорогая, — негромко продолжал он, — мысль о ней мне и в голову не приходила. Я хотел только тебя.
— Но…
— Нет, — оборвал ее Эндрю. — Хватит. — И он закрыл ей рот поцелуем.
Опустив Эвелин на кровать и встав над ней на колени, он сорвал с себя халат. Ее сердце отбивало бешеную дробь. Этот мужчина был великолепен — высокий, стройный, загорелый. Все чувства Эвелин обострились до предела. Она уже вся горела, предвкушая ласки, так хорошо запомнившиеся с прошедшей ночи. Тело жаждало его прикосновений.
Не в силах противиться острому желанию, она подняла руки и обняла Эндрю за плечи. Ей хотелось почувствовать исходившее от мужского тела тепло и жизненную силу. Подняв бездонные темные глаза, она смотрела на мужа, безмолвно признавая свое поражение.
Он ответил торжествующим взглядом и взял ее с бешеной первобытной силой, покоряя, подчиняя своей воле. Никакими иными словами нельзя было описать их близость.
— Вот так, дорогая, — прошептал он, когда оба парили в блаженной истоме, приходя в себя. — Это дано не многим. И если у тебя в голове осталась хоть капля разума, ты будешь держаться за то, что у тебя есть, а не желать невозможного.