До сих пор о существовании Евы Браун не было известно. Ни жена, ни признанная любовница, всегда остававшаяся в тени, вдали, она вдруг решительно и неожиданно, переступив заведенный порядок, демонстративно явилась в подземелье в середине апреля. Как полагают, не только для того, чтобы разделить с ним суровые дни, но и чтобы достичь недосягаемого, мучительно заветного – воплотиться в жену фюрера.
Но пока не было еще решения Гитлера о самоубийстве, не было речи и о женитьбе. И лишь когда окончательно решение покончить с собой им принято, поспешно затевается оформление брака, свадебный вечер. Возможно, это было условием Евы Браун, согласившейся умереть вместе с ним. К своей цели – стать женой фюрера – Ева Браун пришла ценой жизни.
Гитлер, католик по рождению, преследовавший церковь, чтобы бог не мешал ему возвыситься и стать самому наравне с богом, едва ли теперь мог вспомнить, что он грешил, живя с женщиной вне брака. Скорее, понадобилось пристойнее выглядеть перед историей, раз уж стали явными эти тщательно скрываемые отношения. Это проглядывает в его «личном завещании». Гитлер начинает с объяснения: он «считал, что не может взять на себя такую ответственность, как женитьба, но теперь перед смертью я решил сделать своей женой женщину, которая… разделит мою судьбу». За этими словами – вознаграждение Евы Браун за готовность умереть с ним. Ведь вдвоем не так жутко. И наконец, мистику и невропату, в экзальтации свадебной обрядности ему легче было сжать зубами ампулу цианистого калия.
Когда рассказали Ганне Рейч о свадьбе, она, за несколько часов до того покинувшая убежище, не поверила, что это могло произойти. Она сказала: «Условия в бункере в последние дни сделали бы такую церемонию смешной».
Но она состоялась. Гитлер совершал еще один «исторический шаг».
За стенами имперской канцелярии бились немецкие солдаты. Рядом, на Потсдамской площади, в подземных станциях метро, изнемогали раненые, у них не было ни воды, ни пищи.
Гитлер бросил на пихельсдорфские мосты свой последний резерв – подростков из гитлерюгенд.
Немецкие подростки были посланы оборонять имперскую канцелярию. Это бессовестное злодеяние тех дней.
«Друг детей», как славила пропаганда фюрера, кидал их в бессмысленное сражение, лишая нацию будущего. Но он не желал никакого будущего для Германии. Он заявил: в случае поражения немцы не заслуживают того, чтобы жить.
«Парни устали и не в силах больше участвовать в боях», – читаю в донесении на имя Бормана от 22 апреля.
В тот же день в другом донесении сообщается о том, что рейхсфюрер гитлеровской молодежи Аксман со своими ближайшими сотрудниками собирается перебраться в дом 63–64 по Вильгельмштрассе. «Для усиления обороны дома он намерен расположить там 40–50 Hitlerjungen. Рейхсфюрер молодежи просит согласия рейхсляйтера