— Это дрозофилум, — пробормотал я. — Растение-мухоловка, тропическая разновидность, мне она раньше не попадалась…
Петри сохранял молчание.
— Эти пятна, по-видимому, засохшие капли грязи. На листьях много пыльцы…
— Это не пыльца, это частички мертвых мух, — перебил меня Петри. — Я вот что хочу узнать от тебя, Стерлинг…
Я положил линзу и с любопытством посмотрел на него. Его вид был очень серьезен.
— Как ты думаешь, такие растения могут расти в Европе? — спросил Петри.
— Нет. Франция для них — Северный полюс.
— Согласен, — кивнул Петри.
Теперь пришла моя очередь задавать вопросы.
— Доктор, что вы думаете об этих пятнах?
— Я не знаю, откуда они взялись, но твердо уверен, что они такое.
— И что же?
— Кровь! — сказал он. — Более того — человеческая кровь.
— Человеческая кровь! — выпалил я. От изумления у меня чуть не отнялся язык.
— Я вижу, что ты совсем растерялся от моих ответов, — насмешливо блеснул глазами Петри. — Сейчас я тебе все объясню.
Петри сложил листья экзотического растения обратно в колбочку и плотно закрыл ее пробкой.
— Я нашел их сегодня утром, — начал он свой рассказ. — Когда ты ушел, я решил изучить место, где работал последний мой пациент. Что могло его заразить? В этом вопросе у меня не было никакой зацепки. Когда я пришел туда, то первым делом осмотрел местность. Сад занимает часть террасы, которая расположена на довольно крутом склоне. Терраса ограничена невысокой стеной, за ней обрыв и дальше море.
В последний вечер он до захода солнца работал в саду у цистерны с водой. Ночью он заболел, а уже утром проявились первые симптомы.
Я долго там стоял. Кругом было совершенно тихо. Люди, которые снимали виллу, в это время находились в Монте-Карло. Я стоял и прислушивался к возне насекомых. В руках у меня был сачок. С его помощью я собрал порядочный улов. Вон, посмотри! — Петри указал мне на стеклянную банку, стоявшую на столе. — Несколько крупных москитов и горсть мелких кровососущих. Увы, вечером, исследовав пойманных насекомых, я не нашел ничего интересного. Простояв так часа полтора, я собрался было идти домой, но там еще была выкопана неглубокая яма, в которую я напоследок все-таки забрался и обнаружил то, что ты уже видел. — Он ткнул пальцем в сторону колбочки. — Они были помяты и втоптаны в грязь. Кроме них, я более ничего не нашел. Еще час искал растение, на котором росли эти листья, но увы.
Он замолчал.
— Вы думаете, между эпидемией и этим растением есть какая-либо связь? — прервал я его затянувшееся молчание.
Он утвердительно кивнул.
— Все это очень странно, — сказал я. — Если бы я мог поверить, что этот вид мухоловок растет где-нибудь в Европе, я первый бы согласился с вами. Но ваша теория мне не совсем ясна. Я понял так, что это растение заражается от мух и становится носителем странных микробов, следовательно, стоит кому-либо сорвать веточку или помахать ею перед своим носом, как его можно отвозить в ближайший морг?