Он был так счастлив, что Жива почувствовала, что у нее комок подступает к горлу. Она пылко обняла брата за шею, пряча лицо у него на плече.
— Где же ты была все это время? — продолжал Перун. — Я места себе не находил, все горы излазил. Отец и мать извелись… Добро б летом, а то зимой…
— Ты и не мог меня найти, — ответила ему Жива с улыбкой. — Я далеко была — на юге!
— Где-где? — Перун остановился.
— Ты Макошь-волхву знаешь? Я к ней ездила, о будущем гадала.
— К Макоши? — переспросил Перун. — Могла б для такого случая мне сказать — Ящер бы тебя за день домчал, да и я не прочь у нее кое-что выспросить. Ты знаешь, чем рисковала?
— За меня не стоило беспокоиться. — Жива вдруг решила выложить брату всю правду — неизвестность пугала ее, и хотелось поскорее положить ей конец. — Я не одна ездила, и в дороге за мною было кому присмотреть!
Перуна как подменили. Глаза его потемнели, и он медленно поставил сестру на землю.
— Кто он? — спросил он очень спокойно, но руки сами сжались в кулаки.
На всякий случай Жива отступила на шаг.
— Ты его знаешь, — гордо сказала она. — Это мой жених!
— Велес?
Жива подняла на брата счастливый взгляд. — Мы любим друг друга, — спокойно сказала она, — и хотим быть вместе.
— Велес, —повторил Перун, —Значит, он жив… И ты обманула меня тогда, на стене…
Он размахнулся, и Жива не успела ни отпрянуть, ни защититься — тяжелый удар сбил ее с ног. Женщина едва успела перевернуться, оберегая живот — над нею вырос Перун.
— Он жив! — закричал он в бешенстве. — Предатель жив! А ты… ты его…
Он занес было ногу, чтобы ударить сестру, но Жива проворно отпрянула, спеша вскочить.
— Не смей меня трогать! — закричала она, тоже теряя терпение от злости. — Велес мой муж, я ношу его дитя!
Она выпрямилась, закрывая рукой живот и глядя в белые от ненависти глаза брата.
— Ты что? — прошептал он.
— Я жду его ребенка.
— Потаскуха! — взревел Перун, бросаясь на сестру.
— Жива! Вернулась! Вот радость-то!
Новый голос заставил Перуна остановиться и обернуться. Через двор к ним бежала Мера — как была, одетая по-домашнему, простоволосая, раскрасневшаяся от радости. Подбежав, она обхватила Живу и закружила.
— Вернулась! Вернулась! — радовалась она. — Ну, пойдем скорее, мать обрадуем, а то она знаешь как тосковала без тебя! И всем тут без тебя было грустно! — Тут она заметила, что платье Живы сбоку мокрое и грязное. — Ой, а что это?
— Я споткнулась и упала, — виновато объяснила Жива. — Столько времени в седле провела, что ноги не держат!
Мера захихикала.
— Что ж ты так! Вот меня Стривер тоже все гоняет — не женское дело, мол, летать! А меня в небо тянет… Ну, пошли — отдохнешь, переоденешься.., А то эти мужчины такие непонятливые — о себе лишь и думают!.. Ты мне расскажешь, где была?