— Не бойся, — откликнулся Стривер, торопливо расправляя крылья и стараясь казаться спокойным. — Ничего с ними не случится! Я прослежу!
Дива ничего не ответила. Поднимаясь в воздух, Стривер поймал себя на мысли, что она права.
* * *
Перун сам не мог бы внятно объяснить, что заставляло его поступать так, а не иначе, какая сила толкала его на этот шаг. Закрыв старших близнецов в кузне, он отправился за остальными, торопясь, словно его изнутри что-то подстегивало — спеши, иначе не успеешь. Их отец где-то там собирает войска, чтобы кровью отвоевать детей. Замку наверняка не выстоять в борьбе, так лучше заранее сделать так, чтобы победа Велеса превратилась в поражение.
Наверное, в это время лицо у Перуна было странное, потому что нянька, что была с детьми, не стала спорить, а просто вскочила, прижимаясь к стене.
Детям разрешали играть всем вместе, в одной комнате, не делая различий между сыновьями господ и детьми их кормилиц. Они прекратили игру, когда в комнату вошел Перун. Тот только смерил остолбеневшую няньку холодным строгим взглядом, прошел к детям и, ни слова не говоря, поднял на руки младших близнецов, потом нашел глазами средних и кивнул им, приказывая следовать за собою. Ничего не понявшие мальчики застыли, хлопая глазами.
Сердито скрипнув зубами — придется тратить время и возвращаться за ними — Перун направился к выходу.
Здесь путь ему преградил запыхавшийся Стривер.
— Она оказалась права, — сказал он, окинув взглядом брата и детей. — Что ты задумал?
— Не твое дело, — сквозь зубы буркнул Перун, отодвигая его плечом с дороги.
Но Стривер не спешил сдаваться. Обогнав брата, он снова встал перед ним, упираясь руками в стены.
— Что ты хочешь с ними сделать? — без обиняков спросил он. — Ты их убьешь?
— А тебе-то что? — не выдержал Перун. С досады он так стиснул детей, что они заплакали от боли.
— За что ты их? Ведь дети!
Перун переложил орущих мальчишек в одну руку и толкнул Стривера так, что тот отлетел на несколько шагов и едва не упал. Крылья при ударе о стену жалобно хрустнули.
Оставив перепуганного брата разбираться с крыльями, Перун решительно направился своей дорогой. Встречные торопливо и испуганно уступали ему дорогу, даже не задумываясь над тем, куда старший Сварожич несет ревущих в голос близнецов.
Уже на дворе его догнал Стривер. — Ты не имеешь никакого права карать их! — закричал он на бегу. — Я тебе этого не позволю! Они же всего-навсего дети!
Перун приостановился, опять перекладывая мальчишек в одну руку и привычно слагая другую в кулак.
— Молчи, — оборвал он, сунув его под нос Стриверу, — не защищай их. Подумай: сам-то ты кто? Не приемыш ли, невесть от кого рожденный? Отец мой добрым был, всех сирот собирал, не думая, его ли это или чужое дитя, а я не такой! И хочу, чтобы все это помнили! И ты первый. Понял?