Смаргл поднял голову. Сначала тусклые, глаза его понемногу загорелись. В них заплясал знакомый огонек.
— А звать его будут Переплутом, — молвил он и пояснил удивленной жене: — Чтобы помнить — мы сумели перехитрить самого Перуна.
* * *
Двое суток — до вечера следующего дня — понадобилось Ящеру, чтобы достичь Пекла. Все время пути он и Перун не обмолвились и словом, как незнакомые, и только перед воротами, когда зверь тяжело опустился на подтаявший снег и сложил кожистые крылья, Сварожич пошевелился на жестком загривке и похлопал друга по холодной чешуе:
— Сразу к Волхову… если можно!
Ящер довольно заурчал, услышав непривычное в устах Перуна обращение. Его раскосые глаза сыто прищурились и посветлели — кажется, старый приятель понемногу оттаивал. Еще немного, и он начнет терзаться угрызениями совести — тогда-то Ящер и займется всерьез его душой. А пока же огромный зверь согласно кивнул головой и, пригнувшись, толкнул носом массивный камень, загораживавший ход. Только внутреннее зрение чародея или коренного жителя подземного мира могло подсказать, что эта мрачная глыба — не часть нависающей над ущельем скалы, а искусно изваянная дверь, открыть которую может лишь тот, кто знал тайны камня.
На носу Ящера вспыхнули и погасли разноцветные искры, ударившись о камень. Глыба дрогнула, пошатнулась, роняя с шероховатых боков нанесенный ветром песок, и с недовольным скрежетом отползла в сторону. Понемногу взорам гостей предстал широкий, по размерам Ящера, провал, уходящий вдаль и немного вниз. Он походил на разинутую пасть огромного зверя, готовую проглотить неосторожную жертву Вечным холодом, мраком, сыростью и злыми силами колдовства пахнуло изнутри, но Ящер, опустив голову к самому полу, спокойно ступил внутрь. Его кривые когти заскрежетали по неровному полу, создавая противное визгливое эхо. На эти звуки из темноты бесшумно, словно и впрямь были только бесплотными тенями, выступило человек двадцать пекленцев. Светловолосые бледнолицые воины в одинаковых одеждах из кожи, похожие как братья, внимательно и настороженно осматривали пришельцев, но не спешили нападать. Открыть двери с той стороны мог только житель Пекла, и, хотя ни один из них никогда не видел Ящера, все сразу поняли, что у него есть право входить без приглашения. Но все-таки, проезжая верхом на Ящере смутно знакомыми подземельями, Перун все время чувствовал на своей спине внимательные и порой недоброжелательные взгляды.
Чем ближе подбирался Ящер к цитадели пекленского князя, тем больше попадалось удивленным пришельцам воинов. Небольшие отряды либо охраняли боковые ходы, недоверчиво сверкая глазами из-под шлемов, либо проходили мимо торопливым маршем. Наравне с людьми встречалась и нежить из числа тех, кто сражался на стороне Скипера в памятных битвах почти двадцатилетней давности. Люди и звероподобные твари относились друг к другу спокойно, как к равным, но Перуна всякий раз передергивало от праведного гнева и отвращения. Он ничего не знал о том, что на самом деле происходило в Пекле после победы над Скипером, и надеялся только, что князь здесь остался прежним.