Но она не поверит. Она просто знает, что это не так.
— Слушай сюда, Ксанка, — сказал он. — Спасибо тебе за все! Ведь, в общем-то, это ты меня спасла! Как же ты догадалась посмотреть на триконку?
Она улыбнулась:
— А я почувствовала, что она изменилась. Потому и посмотрела. Я-то что?… А вот как тебе удалось трансформировать триконку на таком расстоянии?
— Не знаю. Наверное, очень жить хотелось.
— А кто тебя похитил, можешь сказать?
Она наверняка давала эсбэшникам подписку. А возможно, они ее тоже завербовали. И в их базе она теперь числится в качестве какой-нибудь Азалии. В общем, считай, своя. Но…
— Я не могу тебе этого сказать, Ксана. Извини!
Ксанка фыркнула, однако обиды в ее фырканье, похоже, не было.
— Можешь не говорить! Я и так догадываюсь, не дура! Иначе с какой бы стати тебя на это задание отправили! Клянусь, если вдруг окажемся на одном поле боя, и он и она у меня пулю в спину получат. Клянусь!
Кирилл вспомнил свои вчерашние желания, когда он находился там, в подвале ИВМа, с разбитым мужицким аппаратом. Ведь как в воду глядел!
Надо что-то делать… Такая ненависть, что рождается сейчас у метелки, до добра не доведет.
— У тебя закурить есть, Ксанка?
— Конечно! — Она достала из кармана пачку «Курсантских».
— Пойдем-ка в курилку!
— А если кто из начальства застукает?
— Отбрешемся. Скажем, что у тебя живот болит, а я тебя к медикам сопровождаю. А здесь пережидаем приступ боли.
Они прошли в ближайшую курилку. Закурили.
— Вот что я тебе хочу сказать… — Кирилл постарался, чтобы его голос звучал веско. — Его нет. Это понятно?
Ксанка сначала не поняла. А потом у нее расширились глаза.
— Так ты его?… — Метелка не договорила.
— Не я! Она! А иначе бы он меня!
Ксанка затянулась сигаретой. Лютая злоба в ее глазах исчезала. Будто магнитной стиралкой сводили…
— Так что я и ей жизнью обязан. И прошу тебя: никаких выстрелов в спину.
— Да-а-а! — Ксанка неприятно рассмеялась. — Ситуация… Бедный Кент, придется тебе за нами следить, если все вместе окажемся.
— Слушай, не надо, а! У меня и так проблем сейчас выше крыши. Занятий пропущено море, а я собираюсь сдавать зачеты вместе с ротой. Так что придется догонять.
— Хорошо, не буду. — Ксанка встала. — Ты очень изменился, Кир.
Кирилл встал тоже.
Она выбросила недокуренную сигарету, качнулась к нему, прильнула на мгновение и прошептала:
— Вот все и закончилось.
И не оглядываясь зашагала прочь, к учебному корпусу.
Кирилл последовал за ней не сразу. Он продолжал сидеть, докуривая. А когда вышел, в курилке осталась висеть триконка:
Рви сопло или не рви —
Лишь пистоны от любви.