— У меня было еще одно задание. — Я сделал паузу. — Передатчик!
Они переглянулись.
— Какой передатчик? — спросил седой.
— Который периодически посылает сигналы в космос.
Они снова переглянулись. Потом лысый встал и вышел из комнаты. Седой и Санчес некоторое время пристально смотрели на меня и молчали. Кажется, новость показалась им сногсшибательной. Кажется, они даже испугались. Потом седой спросил:
— И каким же образом вы намерены были его отыскать?
— У меня был пеленгатор, замаскированный под обычный приемник.
— Точно! — сказал Санчес. — Он таскал с собой «Фаулер». Этакий поклонник «Голоса Америки» и «Радио Москва»…
Седой пожевал губами, по-прежнему разглядывая меня как некий музейный экспонат.
— И что вы должны были сделать при обнаружении передатчика?
— Навести на него спецподразделение. А дальше — сами понимаете!..
Седой кивнул, встал и стремительно вышел из помещения. Санчес последовал за ним. Дверь беззвучно затворилась, и я остался, как всякий победитель, в гордом одиночестве.
Уф, сказал я себе, кажется, клюнули. Если это змеиное гнездо зашевелится, может появиться шанс под шумок исчезнуть. Этак, знаете, потихонечку, без стрельбы и трупов. Может, правда, и не появиться, но тут уж как судьба положит… В любом случае, вскоре сюда явится Алкиной со своими волкодавами и перевернет поселок вверх дном. Так что моя задача — продержаться до того времени. А в том, что Алкиной явится, я не сомневался: не зря же речь пошла об индексе «А». Об Ультиматуме я старался не думать, о таких вещах пусть думает руководство. На то оно и руководство, чтобы думать о таких вещах, как Ультиматум.
Я вспомнил, как был поражен Грэм, когда я прочел его мысли. Это произошло через несколько дней после операции, которая, как сказали, вытащила меня из лап смерти и подарила новые возможности. Грэм пришел ко мне в палату без сопровождающих, солидный и приветливо улыбающийся. Поинтересовался самочувствием своего лучшего агента. Агент лежал, полуприкрыв глаза, и слушал, как от принятого активатора расходятся по телу теплые волны всесилия. По-видимому, Грэм тогда еще не до конца верил, что его старый приятель может теперь читать мысли других людей. А может быть, шлем, глубоко надвинутый на лоб, просто мешал ему. Во всяком случае, Грэм снял его и вытер носовым платком лысину. Мы успели переброситься несколькими фразами, когда я включился.
Хороший будет ответ на их Ультиматум, подумал Грэм.
— На какой ультиматум? — спросил я.
Как он испугался!.. У него даже мысли пропали. Я успел услышать только «Дьявол! Шлем!», а потом словно пропасть разверзлась под ногами. Впрочем, с точки зрения моего начальника мир действительно рухнул — представьте себе ощущения человека, у которого только что прочли думу, предназначенную исключительно для личного пользования. Тем не менее надо отдать должное его самообладанию: шлем он тут же надел, и лишь легкая бледность коснулась его лица.