Его шутливое замечание говорило о том, что он не сердится. Мускулы у нее расслабились, на дрожащих губах появилась улыбка.
— Мы поженимся!
— Именно это я и хотел узнать.
Передняя дверь уже была открыта, собравшиеся журналисты ждали, когда сенатор выйдет на полукруглое крыльцо, с которого сделал столько заявлений. Проходя по холлу, он махнул Картеру.
— Присоединяйтесь к нам, Джонс!
Дед подошел к микрофону, поставленному на верхней ступеньке лестницы. Феба, как всегда, встала за правым плечом деда, вцепившись в пальцы Картера.
— Леди и джентльмены, — раздался голос деда, усиленный репродукторами. — Я тридцать пять лет служу своей стране. Как многим из вас известно, мои сторонники настояли на том, чтобы на грядущих выборах я выдвинул свою кандидатуру на пост президента. Но, думаю, мне пора почить на лаврах и дать дорогу молодым!
Феба оцепенела. Застрекотали камеры. Она закрыла разинутый от удивления рот.
— Я хочу пожить в кругу семьи, присутствовать на свадьбе моей внучки с этим джентльменом, Картером Джонсом. И, если будет угодно Богу, до безобразия баловать моих правнуков! — Он подождал, пока утихнет смех. — Есть ли у вас вопросы ко мне, или вы хотите расспросить Фебу о подробностях свадьбы? Мне самому не терпится их услышать!
Когда репортеры захихикали, сенатор отошел от микрофона и обнял Фебу.
— Я горжусь тем, что ты нашла в себе мужество последовать зову сердца. Будь счастлива, мой цветочек! Будь счастлива!
По щекам Фебы потекли слезы.
— Я уже счастлива.
Сенатор похлопал Картера по плечу.
— Заботьтесь о моей внучке, Джонс, или будете иметь дело со мной!
— Слушаюсь, сэр. Сделаю все, что смогу!