— Эй! — возмутился Гарри, когда она выхватила из его сумки «Продвинутую Алхимию» и подняла волшебную палочку.
— Специалис выявитум! — произнесла она, резко стукнув по обложке.
Ничего не произошло. Книга осталась лежать на месте — грязная и потрёпанная.
— Закончила? — недовольно осведомился Гарри. — Или, может быть, хочешь подождать и посмотреть, не сделает ли она пару сальто?
— Вроде всё нормально, — отозвалась Эрмиона, по-прежнему подозрительно глядя на книгу. — В смысле, похоже, это и правда… просто учебник.
— Отлично! Тогда я его забираю, — Гарри схватил книгу со стола, но она выскользнула у него из руки, упала на пол и открылась. Никто не обратил на это внимания. А наклонившийся поднять её Гарри заметил на задней обложке надпись, нацарапанную тем же мелким, неразборчивым почерком, что и инструкции, позволившие ему выиграть бутылёк Феликс Фелицис, теперь завёрнутый в две пары носков и надёжно упрятанный в чемодане наверху:
«Собственность Принца-полукровки».
Глава десятая. Дом Гонтов
Всю оставшуюся неделю Гарри работал на уроках Алхимии по указаниям Принца-полукровки, если те расходились с инструкциями Либатия Бурачника. В результате к четвёртому уроку Хорохорн нарадоваться не мог на Гарри, утверждая, что ему редко доводилось встречать столь одарённых учеников. А вот Рон и Эрмиона были далеко не в восторге. Хотя Гарри и предлагал пользоваться книгой всем вместе, Рон плохо разбирал почерк Принца, а если бы он то и дело просил Гарри читать записи вслух, это показалось бы подозрительным. Эрмиона же упорно продолжала пользоваться «официальными», как она их называла, инструкциями, но при этом всё сильнее злилась, когда зелье «по учебнику» удавалось хуже, чем «по Принцу».
Гарри втайне спрашивал себя, кто же этот Принц-полукровка. Шестикурсникам задавали столько, что ему ещё не удалось прочитать свой экземпляр «Продвинутой Алхимии» полностью, однако он уже успел пролистать книгу и заметил, что почти на каждой странице Принц оставил дополнительные указания, не все из которых касались зелий. Местами попадались записи, смахивающие на заклинания, которые Принц, похоже, придумал сам.
— Или сама, — возмущённо заметила Эрмиона, когда вечером в субботу Гарри показывал Рону в гостиной одну из таких пометок. — Это могла быть и девушка. По-моему, почерк больше похож на женский, чем на мужской.
— Он называет себя Принц —полукровка, — ответил Гарри. — Много ли девушек было принцами?
Похоже, Эрмионе нечего было возразить. Она лишь нахмурилась и отдёрнула от Рона своё сочинение по Основам рематериализации, которое тот пытался прочитать вверх ногами.