— Теперь припоминаю, что видел такие же носы в деревне внизу.
— Ничего удивительного, если ваш сын на них так же кидается, — парировал Огден. — Давайте продолжим этот разговор внутри?
— Внутри?
— Да, мистер Гонт. Как я говорил, я здесь из-за Морфина. Мы послали сову…
— Я не пользуюсь совами, — заявил Гонт, — и не открываю писем.
— Тогда вряд ли стоит жаловаться, что гости вас не предупреждают, — резко заметил Огден. — Я здесь по поводу серьёзного нарушения магического законодательства, которое произошло сегодня, рано утром…
— Ладно, ладно, ладно! — заорал Гонт. — Заходите в этот чёртов дом, если вам так хочется!
В доме было, наверное, всего три крошечных комнатки. Из самой большой, служившей одновременно кухней и гостиной, выходило ещё две двери. Морфин, в толстых пальцах которого извивалась живая гадюка, сидел в грязном кресле у дымящего очага, тихо напевая на змеином языке:
Ши, ши, ши, ползёт змеюшка,
Мой домашний зверь.
Будь послушной, или Морфин
Пригвоздит тебя на дверь.
Из угла рядом с открытым окном послышался шум, и Гарри понял, что в комнате есть ещё один обитатель. Это была девушка, чьё заношенное серое платье сливалось по цвету с грязной каменной стеной. Она стояла возле закопчённой дочерна плиты, на которой что-то кипело в котелке, и переставляла какие-то жалкие горшки и сковородки на полке. Её волосы были жидкими и тусклыми, лицо — бледным, простоватым, с грубыми чертами, а глаза, как и у брата, косили. Девушка казалась чуть опрятнее обоих мужчин, но всё же Гарри подумал, что ещё никогда не видел более жалкого существа.
— Моя дочь, Меропа, — неохотно пояснил Гонт, когда Огден вопросительно посмотрел на неё.
— Доброе утро, — сказал Огден.
Она не ответила, бросив испуганный взгляд на отца, отвернулась и продолжила копаться в посуде на полке.
— Что ж, мистер Гонт, — сказал Огден, — перейдём сразу к делу. Мы имеем основания полагать, что прошлой ночью ваш сын, Морфин, колдовал в присутствии маггла.
Раздался оглушительный грохот — Меропа уронила один из горшков.
— А ну подняла! — заорал на неё Гонт. — Ну давай, ползай по полу, вроде грязной магглы. Палочка тебе для чего, тунеядка чёртова?!
— Мистер Гонт, прошу вас! — потрясённо воскликнул Огден, а уже успевшая поднять горшок Меропа пошла красными пятнами, снова его уронила, робко достала из кармана палочку и, указывая на горшок, торопливо пробормотала какое-то неразборчивое заклинание, из-за чего он улетел от неё через всю комнату и стукнулся о противоположную стену, расколовшись надвое.
Морфин расхохотался. Гонт закричал: