Для сотворения хоркруксов он приберегал особо важные убийства. А твоё определённо было важным. Волдеморт считал, что, уничтожив тебя, уничтожит и опасность, предсказанную пророчеством, и станет непобедим. Я уверен, твоя смерть должна была послужить ему для создания последнего хоркрукса. Как известно, он потерпел поражение. Однако через несколько лет Волдеморт использовал Нагайну, чтобы убить старика—маггла, и, возможно, тогда его осенила идея сделать змею своим последним хоркруксом. Нагайна словно олицетворяет родство со Слитерином, придавая образу Волдеморта ещё большую таинственность; возможно, он привязан к ней настолько, насколько вообще может быть привязан к кому-либо, и, несомненно, стремится постоянно держать её подле себя. Волдеморт имеет над змеёй странную власть, слишком сильную даже для Заклинателя.
— Итак, — сказал Гарри, — дневник уничтожен, перстень тоже. Чаша, медальон и змея всё ещё целы, а остаётся, как вы считаете, хоркрукс, принадлежавший когда—то Гриффиндору или Рэйвенкло?
— Изумительно точное и лаконичное резюме! — кивая, похвалил Дамблдор.
— Значит… вы до сих пор ищете их, сэр? Именно этим вы занимаетесь, когда покидаете школу?
— Верно, — подтвердил директор. — Уже долгое время я веду поиски. Думаю… может статься… вскорости я отыщу ещё один хоркрукс. Есть надежда.
— А когда найдёте — можно мне пойти с вами и помочь от него избавиться? — немедленно спросил Гарри.
Дамблдор пристально посмотрел на него и мгновение спустя ответил:
— Да, думаю, можно.
— Правда?! — Гарри был ошеломлён.
— О, да, — подтвердил Дамблдор с лёгкой улыбкой. — Полагаю, ты это право заслужил.
Юноша ощутил небывалое воодушевление. Замечательно всё-таки иногда не выслушивать в ответ одни предостережения. Однако директора и директрисы с полотен не разделяли его радость; Гарри заметил, как некоторые неодобрительно качают головами, а Финеас Найджелус даже фыркнул.
— А Волдеморт узнаёт об уничтожении хоркрукса, сэр? Он может это чувствовать? — спросил Гарри, игнорируя портреты.
— Очень интересный вопрос. Полагаю, что нет. Думаю, Волдеморт настолько увлечён злодеяниями, а части его души так долго существовали отдельно друг от друга, что чувства претерпели серьёзные изменения. Возможно, умирая, он ощутит свою потерю… Но, к примеру, уничтожение дневника осталось незамеченным. А когда Волдеморт вытряс правду из Люция Малфоя и узнал, что дневник испорчен и лишён своей волшебной сущности, то пребывал, как мне донесли, в непередаваемой ярости.
— Но, я думал, Волдеморт сам хотел, чтобы дневник с помощью Люция Малфоя попал в Хогвартс.