Однако теперь он знает. Ты бывал в его разуме без малейшего вреда для себя, он же, как выяснилось в Министерстве, не может владеть твоим, не ощущая при этом смертельных мучений. Не думаю, Гарри, что Волдеморт понимает причину, но он с такой поспешностью изуродовал собственную душу, что не успел задуматься и осознать: незапятнанная и цельная душа несравнимо сильней.
— Но, сэр, — Гарри неимоверным усилием убрал из голоса протестующие нотки, — всё равно, в конечном счёте результат один, разве нет? Я должен попытаться убить его, или…
— Должен? — уточнил Дамблдор. — Должен, разумеется! Но вовсе не из-за пророчества! А оттого, что сам ты не остановишься, пока не попытаешься! И мы оба это знаем! Пожалуйста, вообрази на секунду, что ты никогда не слышал пророчества! Какие чувства ты испытывал бы к Волдеморту тогда? Подумай!
Гарри наблюдал за вышагивающим туда-сюда директором и размышлял. Размышлял о матери, об отце, о Сириусе. Думал о Седрике Диггори. Обо всех ужасных вещах, которые совершил Волдеморт. В груди у него словно разгорелся огонь, обжигавший горло.
— Я бы хотел, чтобы его не стало, — тихо ответил Гарри. — И я хотел бы прикончить его своими руками.
— Разумеется, хотел бы! — воскликнул Дамблдор. — Вот видишь, пророчество не означает, что ты должен что-то совершить! Но оно заставило Тёмного лорда отметить тебя равным себе… Другими словами, ты волен сам выбирать свой путь, волен даже проигнорировать пророчество! Однако Волдеморт продолжает ему следовать. Он продолжает охотиться на тебя… И окончательно делает неизбежным то, что…
— …что один из нас должен убить другого, — закончил Гарри.
— Да.
И Гарри понял наконец, что старался втолковать ему Дамблдор. Он понял: есть огромная разница между тем, что тебя силой тащат на арену, где предстоит смертельная битва, и тем, что ты выходишь добровольно, с гордо поднятой головой. Кто—то, возможно, сказал бы, что выбор не столь уж велик, но Дамблдор всегда знал — как знаю теперь и я, подумал Гарри с внезапной жгучей гордостью, и как всегда знали мои родители, — что весь мир заключается в этом выборе.
Глава двадцать четвёртая. Рассекатум
Утром на Колдовстве усталый, но довольный ночным похождением Гарри, наложив Приглушио на сидящих поблизости учеников, всё рассказал Рону и Эрмионе. Захваченные его рассказом, друзья радовались за него, восхищались ловкостью, с которой он заполучил схороненное воспоминание, и испытали настоящий ужас, когда услышали о хоркруксах Волдеморта, о стремлении Дамблдора их найти и обещании взять Гарри с собой, если директору это удастся.