И Дамблдор, как будто ему предложили противоядие, послушно выпил, но тут же, неудержимо дрожа, упал на колени.
— Это я виноват, это моя вина, — всхлипывал он, — пожалуйста, прекратите, я знаю, я ошибся, о, прошу вас, прекратите, я никогда, никогда больше…
— Это всё остановит, профессор, — и Гарри влил седьмую порцию зелья в рот директора.
Дамблдор сжался в комок, словно его окружили невидимые мучители, нечаянным взмахом руки чуть не выбил вновь наполненный кубок из дрожавших пальцев Гарри и простонал:
— Не бейте их, не трогайте их, пожалуйста, это моя вина, ударьте меня вместо них…
— Вот, выпейте, выпейте, с вами всё будет в порядке, — отчаянно лгал юноша, и снова Дамблдор повиновался и открыл рот, зажмурившись и дрожа с головы до ног.
Выпив, он застенал, повалился вперёд и забил кулаками по земле, а Гарри наполнил девятый кубок.
— Я прошу, пожалуйста, не надо!.. Только не это, только не это, я всё сделаю…
— Пейте, профессор, просто пейте…
Дамблдор выпил, как ребёнок, умиравший от жажды, и снова закричал, словно внутри у него всё горело.
— Не надо больше, прошу, не надо!..
Гарри наполнил зельем десятый кубок и почувствовал, как хрусталь царапнул дно чаши.
— Ещё чуть-чуть, профессор. Пейте, пейте…
Юноша поддержал Дамблдора за плечи, и тот снова осушил бокал; когда Гарри вскочил, чтобы опять наполнить кубок, директор закричал ещё страшнее прежнего:
— Я хочу умереть! Я хочу умереть! Прекрати, прекрати это! Я хочу умереть!
— Пейте, профессор, пейте…
Дамблдор выпил и взмолился:
— УБЕЙ МЕНЯ!
— Это… это убьёт вас! — задыхался Гарри. — Только выпейте… и всё будет кончено… всё закончится!
Дамблдор опустошил кубок, а потом с глубоким шумным вздохом упал лицом вниз.
— Нет! — вскрикнул поднявшийся за новой порцией зелья Гарри.
Уронив кубок в чашу, юноша кинулся к директору и перевернул его на спину. Очки покосились, рот раскрыт, веки опущены…
— Нет! — твердил Гарри, встряхивая Дамблдора. — Нет, вы не умерли, вы же говорили, это не яд! Очнитесь, очнитесь… Оживимус ! — палочка пыхнула красным в грудь директору, но ничего не произошло. — Оживимус ! Сэр… пожалуйста…
Неожиданно веки Дамблдора задрожали; у Гарри ёкнуло сердце.
— Сэр, вы…
— Воды, — прохрипел директор.
— Воды… Да…
Гарри вскочил на ноги и выхватил кубок из чаши, едва заметив на дне золотой медальон.
— Аквалей!
Кубок наполнился чистой водой; юноша упал перед Дамблдором на колени, приподнял ему голову и поднёс кубок к губам — но сосуд был пуст. Директор застонал и начал задыхаться.
— Но вода ведь… подождите… Аквалей!— и снова кубок наполнился, однако стоило поднести его ко рту директора, вода исчезла.