Сано негнущимися пальцами с неимоверным трудом достал меч — и выронил. Слабый звон ознаменовал его полнейшую немощь. Сано упал на колени; страх разбух до ужаса; стремление служить закону померкло перед жаждой жить.
— Убивать меня нет нужды, — выдавил он, еле ворочая языком. — Левый министр Коноэ был мятежником. Убрав его, вы доказали верность режиму. Скорее всего сёгун простит вас.
Момодзоно печально покачал головой:
— Человеку, владеющему киаи, не дадут жить. Да я и не боюсь смерти. Я уже умирал в изгнании. Я хочу защитить его величество.
— Но императору не грозит казнь, — возразил Сано, надеясь, что Момодзоно, слушая, не сумеет собраться для «крика души». — Бакуфу сочтет, что он в силу возраста находился под влиянием Левого министра. Сёгуну невыгодно ссориться со знатью. Если его величество раскается, то просто вернется во дворец.
— Да-да, я раскаиваюсь! — крикнул император. — Я больше не буду плохо себя вести!
Так и Сано обещал, когда отец наказывал его за детские проказы. Отец держал школу боевых искусств. Он много рассказывал ученикам, в том числе и Сано, об обычаях предков. Сано вспомнил ритуал, который самураи выполняли во время войны: куги госин-хо — уничтожение сил зла путем вызова в воображении девяти магических символов. Сано соединил на груди кончики указательных пальцев.
— Рин, рин, рин, — нараспев произнес он и почувствовал, что напряжение несколько спало, жар в теле поутих, сердце забилось ровнее.
— Я не настолько идиот, чтобы поверить в ваши байки, — с горечью сказал Момодзоно; ореол вокруг него стал ярче; воздух около Сано завибрировал с нарастающим ускорением.
Под напором невидимой силы Сано сел на пятки. Он и сам не понимал, каким чудом удерживает пальцы соединенными.
— Ша, ша, ша.
Наступило облегчение. Сано не преминул воспользоваться им:
— А вы подумали о том, что произойдет, если я буду убит? Кто убедит бакуфу в невиновности его величества? Его обязательно обвинят в измене. Мои детективы придут, как только услышат ваш крик. Они схватят вас. Вам не удастся ценой моей смерти добыть свободу себе или императору.
Принц мимикой выразил презрение к глупому сёсакану:
— Его величество расскажет бакуфу, что преступники похитили его и меня из дворца и привезли сюда. Вы напали на его величество, так как считали, что он изменник. Я защитил его единственным доступным мне способом. То, что все узнают, кто убийца, уже не имеет значения. — Момодзоно кивнул в сторону черного пространства за перилами. — Я умру прежде, чем прибегут ваши детективы.
Сано прошептал:
— Дзин, дзин...