Ёрики заговорил:
— Узнав, что вы едете в Мияко, я собрался провернуть то, в чем вы меня обвиняете. Теперь же... — Опустив глаза, он пожал плечами. — Если желаете, я покину вас. — Он двинулся к двери.
— Нет! — самопроизвольно сорвалось с губ Янагисавы.
Хосина в нерешительности остановился, он был готов во имя щедрых наградных ублажать самого могущественного человека в Японии; за тридцать без малого лет он достиг совершенства в сексуальной технике. Но видимо, правила изменились: он не понимал, чего от него ждет канцлер.
Сомнения терзали и Янагисаву, чувствующего, что они с Хосиной одного поля ягоды. Оба педерасты, оба травмированы с детства, оба до мозга костей расчетливы и эгоистичны. Не станет ли Хосина обманывать, строить козни, ломать судьбы и убивать для того, чтобы подняться на вершины власти в бакуфу, — вот что занимало сейчас канцлера.
Не в силах сопротивляться жгучему желанию, он протянул руку:
— Подойдите.
Ёрики повиновался. Янагисава опасливо коснулся щеки двойника. Хосина осторожно положил руку на плечо своему будущему. Будто целую вечность они простояли, сверля друг друга глазами.
Потом крепко обнялись, заскользили руками по гладкой коже, обтягивающей упругие мускулы, и рухнули на пол. Дружный стон заглушил отдаленные гонги Обона.
Утро нагнало плотные облака, которые немного смягчили изнуряющую жару, но повысили влажность. Шпили пагод, окутанные дымкой, уперлись в низкое небо; туман заслонил далекие горы.
Храм Кодай, основанный в стародавние времена, получил особую известность лет сто назад, после смерти Хидэёси Тоётоми. Его преемник Иэясу Токугава подарил храм вдове Хидэёси, которая постриглась в монахини, приняв имя Кодай-ин, и поселилась в прихрамовом монастыре. Позднее, стремясь устранить потенциальных претендентов на власть, Иэясу осадил твердыню Тоётоми в осакском замке. Кодай-ин, приехавшая туда, чтобы быть вместе с сыном, погибла, как и прочие представители клана Тоётоми. Теперь о ней напоминал Вдовий храм.
Сано шагал по крытому мосту, прозванному Склонившийся Дракон за прихотливую форму черепицы на крыше, уложенную в виде чешуи. Вокруг располагались пруды, сады, церемониальные павильоны и усадьбы знати. К востоку ярусами могил поднималось на гору кладбище Хигаси. Сано ступил в святилище. Резные и позолоченные предметы из лака на стенах и алтаре отражали свет тысяч масляных ламп. Перед золотой статуей Кэннон, буддистской богини милосердия, курились благовония; в нишах-кумирнях стояли деревянные изображения Хидэёси и Кодай-ин. Перегретый воздух ходил волнами, словно имел подводные течения. Пожилая монахиня с обритой головой, маленькая и сутулая, поклонилась Сано, когда тот приблизился.