— Восемнадцатый день двенадцатого месяца, Генроку, первый год, — диктовал Сано дневной отчет о деятельности полиции. — Арестовано сорок семь человек: семнадцать за хулиганское поведение, восемь за плохое обращение и убийство собак, шесть за оскорбление действием, три за прелюбодеяние, один за проституцию вне установленной зоны. Самураи — один за хулиганское поведение, один за оскорбление действием — помещены под домашний арест, простолюдины направлены в тюрьму. Прелюбодейки обриты наголо, мужьям дано право на развод...
Наконец Цунэхико вручил Сано готовый отчет. Тот приложил печать и велел:
— Отнеси это судье Огю. Потом можешь идти домой. На сегодня все.
Сано подавил зевок и потер глаза, запорошенные недосыпом как песком. Прошлой ночью он так и не попал в офицерскую гостиницу. Провел ночь в родительском доме, либо сидя у постели отца и протирая ему лицо влажной тканью, либо готовя обезболивающий настой из трав, либо лежа без сна и слушая кашель, от которого вздрагивал весь дом.
Цунэхико замялся у двери.
— Ёрики Сано-сан, мы сегодня ничего не расследовали. А как насчет завтра?
— Мы не будем этим заниматься, Цунэхико. — Зевок удержать не удалось, и Сано прикрыл рот ладонью. — Ни завтра, ни послезавтра. Никогда.
Гримаса секретаря отразила сожаление, скопившееся на душе у Сано.
— Почему? Это было так здорово!
Убедив себя за ночь бросить расследование, Сано не хотел ни думать, ни говорить о нем.
— Так надо, — сказал как отрезал.
Истинный самурай Цунэхико принял объяснение без звука.
Когда секретарь исчез, Сано прибрал на столе и поплелся в офицерскую гостиницу. Небо с пышными облаками горело золотом от заходящего солнца. В Ёсиваре уже начались увеселения. Юдзё — изысканные, дорогие проститутки — машут посетителям из окон заведений. Одна из них, Глициния из Дворца божественного сада, знает, кто убил Нориёси и Юкико...
Сано решительно прогнал видение. Никакого расследования. Спать. Однако, войдя в номер, он помедлил перед шкафом, где лежали постельные принадлежности. Сомнительно, что мысли о Глицинии дадут ему уснуть. Он достал матрас с одеялами и напомнил себе причины, по которым ему не следовало ехать в Ёсивару. Отец. Будущее. Долг. Честь.
В результате желание докопаться до истины стало таким сильным, что он уронил одеяла и матрас.
Он бросился к платяному шкафу, переоделся в длинный серый плащ и широкополую, скрывающую лицо соломенную шляпу, взял все свои наличные и побежал к конюшне.