Возможно, по этой причине он и оказался рядом с необычной и непохожей на других мисс Эллиот. Он сразу понял, что эта девушка отличается от знакомых ему женщин.
Именно так и есть, она не похожа ни на кого из них! Нет необходимости искать причины его чрезмерного возбуждения. Никогда не случалось с ним ранее такого, чтобы он проявлял нерешительность с женщиной. Он даже стал задавать себе вопрос, подходят ли они друг другу. Если он хотел женщину, он добивался ее, не думая о будущем или тем более о женитьбе. И все же… Все же они должны подойти друг другу. И он знал, как ему выяснить это.
— Мисс Эллиот, вы любите Бодлера?
Ему понравилось, что она покраснела и посмотрела на него как-то необычно.
— Что?
— Идите ко мне, не бойтесь!
Она отодвинулась, выпрямилась и сказала:
— Ведите себя прилично, милорд.
Он рассмеялся и сел рядом с ней. Воспользовавшись ее замешательством, он уже проскользнул к ней под одеяло, и теперь они сидели рядом, укрытые одеялом Лайзы. Она сдвинулась в самый угол, но он последовал за ней.
— Милорд, вы забываетесь.
— Я смогу вас убедить, что это не так.
Обняв ее за талию, он придвинул ее к себе. Она хотела, чтобы он оставил ее в покое, и когда просьбы перешли в громкие требования, он прикрыл ее рот рукой.
— Шш-шш! Вы что, хотите потревожить кучера?
Нахмурившись, она смотрела на него поверх его руки, которая была в перчатке и слегка касалась ее губ. Это было неприятно, и Лайза сердито покачала головой. Он опустил руку и тотчас стал целовать ее. Она задыхалась, некоторое время пытаясь освободиться от его губ. Но она быстро сдалась ему, желание овладело ей. Однако она так мало понимала в любовных делах, что это ставило ее в затруднительное положение. У нее не было опыта общения с мужчинами, и она не знала, как вести себя с ними. Виконт же, если он хотел какую-либо женщину, — спала ли она с мужчинами регулярно или была наивна, несведуща, — не признавал никаких ограничений и приличий и добивался ее любыми средствами. Его подогревала мысль, что если он сейчас не овладеет ею, то он так и не узнает, подходят ли они друг другу.
Он целовал ее страстно, впиваясь в ее губы и рот, а она все еще слабо отбивалась от него. Ему удалось обхватить ее обеими руками, хотя она еще извивалась в его тисках, пытаясь вывернуться то в одну, то в другую сторону.
Оторвавшись от нее на минуту, он сказал:
— Ну будьте же спокойней!
И не дав ей опомниться, он опять зажал ее рот своим поцелуем. Но на этот раз он стал целовать ее всю, продвигаясь к виску, затем к уху. Она чувствовала его тяжелое дыхание. Она выгнулась. Он улыбнулся, и его рука коснулась ее груди. Он стал расстегивать многочисленные пуговицы сзади на платье. Расстегивая их, он прижался к ее уху и шептал ей, как она сильно возбуждает его и что он не в силах остановиться. Когда он начинал говорить, у нее внутри холодело, и она смотрела на него молящими, испуганными глазами, затуманенными пеленой страсти. Его сбивчивый шепот пугал ее. Конечно же, такие слова ей не говорил никто и никогда до него. Он старался заговорить ее, повторяя на разные лады, как она нежна и прекрасна.