– Как и все персонажи Игроземья, мы связаны Правилами. Они определяют, сколько и каких гексагонов возможно пересечь за один день. Но нам гораздо труднее пересекать границы. Мы для этого недостаточно материальны.
– К тому же Скартариса в силах в любой момент уничтожить карту и одним махом закончить игру. Он так и сделает, если узнает, что мы хотим с ним сразиться.
– Так почему же он тянет? – в бессильном отчаянии спросил Делраэль. – Почему не заканчивает Игру?
– Его творец, Дэвид – один из ТЕХ, и он рассчитывает отомстить своим партнерам. Он хочет, чтобы Игроземье погибло постепенно, на глазах его обитателей.
– Ты должен тайно отнести нас к Скартарису. ТЕ не знают, что мы вернулись в этот мир. Сейчас мы им не подвластны… У Игроземья есть своя магия, о которой они и не подозревают.
Делраэль слушал, и к нему возвращалась надежда. Он чувствовал огромную, непобедимую силу нависших над ним огромных духов.
– Нам надо спрятаться, – продолжали Духи Земли. – Мы смутно припоминаем этот серебряный пояс, который ты держишь в руках. Мы помним, как он был создан.
– Положи его на землю. Мы сольемся с ним, станем единым целым с его металлом. Мы мало чем сможем тебе помочь. Разве что, когда ты подойдешь совсем близко к Скартарису, мы сумеем защитить тебя от его влияния.
– Пронеси этот пояс через всю карту. И когда ты доберешься до Скартариса, мы выйдем. И захватим его врасплох.
Наступила тишина. Белые Духи ждали ответ Делраэля.
Дрожащими руками он положил сверкающий пояс на мокрую траву. Исходящий от Духов свет играл на полированных гексагонах серебряных пластин, на гладких гранях самоцветов. Делраэль сделал шаг назад, споткнувшись при этом о ствол поваленного дерева. Он во все глаза глядел на Духов и не мог отвести взгляда.
А Духи Земли начали превращение. Завертевшись, словно смерч, составляющий их свет вливался в серебряный пояс. Ослепленный безумством цвета, Делраэль прикрыл рукой глаза. Все громче выл ветер, и плясали над поляной сорванные с ветвей листья.
Делраэль пытался представить себе, как такая сила сможет уместиться в тонких звеньях пояса. На это воображения у него уже не хватало.
Наконец ветер стих, и последние отблески Духов исчезли среди серебра и самоцветов. Делраэль осторожно подобрался к поясу. Неуверенно тронул его пальцем. В первое мгновение тот показался обжигающе горячим, потом – совсем холодным, почти ледяным. Еще миг, и пояс стал ни горячим, ни холодным, а как всегда, обыкновенным. И только быстро испаряющийся иней на драгоценных камнях и чеканном серебре напоминал Делраэлю о случившемся.