Западня для Евы (Робертс) - страница 6

Рорк встал с постели и включил ночник. В этом приглушенном свете Ева наблюдала, как он сходит с широкого возвышения, на котором стояла кровать, и направляется к креслу, где оставил дорожную сумку. Ей нравилось наблюдать за ним; Он двигался грациозно и бесшумно, как крупный хищник кошачьей породы.

«Интересно, это врожденная грация или он научился так двигаться, уворачиваясь от копов и шаря по карманам на улицах Дублина?» Как бы то ни было, эта ловкость сослужила ему добрую службу в юности — и после, когда он с беспримерным мужеством, упорством и каким-то гениальным плутовством создал свою империю.

Когда Рорк повернулся и Ева увидела его лицо в неярком свете, любовь захлестнула ее. Она задохнулась, не в силах поверить, что он принадлежит ей, что ей может принадлежать нечто столь прекрасное.

Он казался произведением искусства, созданным ворожбой некоего чародея. Точеные черты лица, щедрый, чувственный рот, глаза сумасшедшей кельтской синевы, от которых у нее перехватывало дыхание, когда она смотрела на него. И это прекрасное лицо представало в раме черного шелка. Ее пальцы сами собой тянулись коснуться его густых волос, достающих почти до плеч. Они были женаты больше года, но до сих пор бывали моменты, когда у нее замирало сердце при одном взгляде на него.

Рорк вернулся к постели, сел рядом с ней и привычным жестом погладил большим пальцем ямочку на ее подбородке.

— Дорогая Ева… ты тут притаилась в темноте, тихая, как мышка, а между тем я привез тебе подарок. — Он прижался губами к ее лбу.

Ева заморгала и инстинктивно подалась назад, бросив настороженный взгляд на узкую длинную коробку у него в руке. Эта привычная реакция на подарки вызвала у него улыбку.

— Он не кусается, — заверил ее Рорк.

— Тебя не было всего двое суток. Надо бы договориться, сколько должно пройти времени, чтобы можно было дарить подарки.

— Я начал тосковать по тебе уже через две минуты.

— Ты все это говоришь, просто чтобы меня задобрить.

— Тем не менее это правда. Открой коробку, Ева, и скажи: «Спасибо, Рорк».

Она мученически возвела глаза к потолку, но коробку открыла.

Это был браслет, что-то вроде манжеты с рисунком, выложенным крохотными бриллиантами, врезанными в золото. В середине помещался камень — поскольку он был кроваво-красным, Ева предположила, что это рубин, — величиной с ноготь большого пальца и гладкий на ощупь.

Даже на первый взгляд было видно, что браслет старинный. У нее такие вещи вызывали беспокойный трепет где-то под ложечкой.

— Рорк…

— Ты забыла, что надо сказать «спасибо».

— Рорк, — повторила Ева, — если ты сейчас скажешь, что он когда-то принадлежал итальянской графине или…