Идиот! Ты жалкий идиот, Гарри Джодди! — воскликнул внутренний голос.
Но его тут же перебил другой — голос любви и сострадания к молодой женщине, только что узнавшей о смерти единственного брата. О чем ты думаешь сейчас, Гарри! Твое дело помочь ей, поддержать любым способом. Ей и так тяжело…
И он взял себя в руки, вывел Лесли на улицу, повернул лицом к себе и вытер ее слезы.
— Лес… Лесли, ты даже не представляешь, как мне жаль… — запинаясь, начал он.
Но она судорожно всхлипнула, проглотила рыдание и неожиданно твердым голосом сказала:
— Теперь ты знаешь, Гарри, что я от тебя скрывала. Прости, что не сказала раньше, но я думала… Впрочем, сейчас это не так важно, что я думала. Мне необходимо вылететь первым же рейсом. Извини, что не получится отпраздновать…
— О чем ты говоришь? Какие в такой ситуации могут быть празднования? — перебил ее Гарри. — Идем, милая. Я отвезу тебя в аэропорт.
Она покорно позволила ему подозвать такси и усадить ее на заднее сиденье. Все так же покорно положила голову ему на грудь и молча плакала. А когда слезы кончились, взглянула ему в глаза и спросила:
— Гарри, скажи, только честно, это что-то меняет между тобой и мной? То, что я Тэлфорд, а не Тэлли, как говорила?
— Я люблю тебя, Лес, люблю больше всего на свете, и ничто не может изменить или уменьшить моего чувства к тебе, — покрывая поцелуями ее лицо, заверил он.
— О, Гарри, — прошептала она, обвивая руками его шею, — не бросай меня, любимый, не бросай. Я не виновата в том, что мой отец тот, кто он есть. В том, что у него куча денег… Не бросай меня, Гарри, любимый…
— Ну-ну-ну, не надо так говорить. Что ты, милая? Я люблю тебя, ненаглядная моя, жизнь моя, сердце мое…
Они сидели, тесно обнявшись, и бормотали нежные бессвязные слова, а такси неумолимо мчалось к аэропорту, приближая минуту их разлуки.
Через час красно-сине-белый «боинг» унес ее в Нью-Йорк, Гарри же остался стоять, прижавшись лбом к стеклу и глядя на взлетное поле. В руках его был маленький прямоугольник картона — карточка с нью-йоркским адресом и номером телефона, по которому он обещал позвонить после похорон ее брата.
Следующие четыре дня были, пожалуй, самыми трудными в жизни Гарри. Ему предстояло взвесить все обстоятельства и беспристрастно решить, как поступить. Ликования по поводу выигрыша как не бывало, ибо в ту минуту, когда он узнал, кого полюбил, мгновенно понял, что сумма эта ничтожна. Снова и снова, лежа на кровати в номере мотеля, Гарри перебирал в памяти все подробности последнего месяца — такого долгого и одновременно короткого месяца, проведенного с ней, его Лесли. И тут же напоминал себе, что она не его, что их разделяет пропасть… И одной любви, чтобы засыпать ее, мало.