Я заснула на рассвете. Как раз тогда, когда Влад начал храпеть. Немножко.
– Эй, соня! Что ты будешь на завтрак?
Я открыла глаза. Вернее, я улыбнулась, а потом открыла глаза. А потом проснулась.
– Я – не Соня.
– Ах да, Соня – блондинка, а ты – брюнетка, значит, ты – Даша. Угадал?
Я бросила в него подушку. Не попала.
Он поднял ее с пола и бросил в меня. Попал.
– Больно же! – закричала я.
– Бедная девочка, давай я тебя пожалею…
Мне на завтрак был его поцелуй.
Мы остались в номере до обеда. Мы хором скандировали: «Ест Федька с водкой редьку, ест водка с редькой Федьку». Эту поговорку Влад нашел сам.
– Это мой тебе подарок, – объявил он. – Пользуйся.
Я сделала вид, что слышу ее в первый раз.
– Спасибо. Это лучший подарок в моей жизни.
– После моего волка, конечно? – хитро улыбнулся Влад.
– Конечно, – согласилась я. И это была чистая правда.
Когда мы уезжали, Влад спросил, есть ли у меня деньги.
– Есть. – Я кивнула. – Ты же мне платил.
– Точно! Даш, получается, ты сегодня в первый раз со мной бесплатно?
Я хотела рассмеяться, но почему-то покраснела. Влад пришел от этого в восторг.
– Ничего себе, Даша! Как это у тебя так здорово краснеть получается? Не научишь?
Я долго держала его за руку около машины. И потом еще долго жалела, что отпустила ее.
Любовь Макаровна, как всегда, говорила громко и язвительно. Она поднимала на лоб свои очки и вглядывалась в лицо собеседника так, что ему сразу становилось ясно: эта дама его в упор не видит. Потом она делала собеседнику замечания по поводу дикции и фонетики. Если замечания игнорировались, она просто вставала и уходила. На ходу попрощавшись. Свою фразу бедолаге приходилось договаривать, обращаясь к двери.
В институте не было ни одного студента, который бы решился зайти к ней в аудиторию со жвачкой. К ней вообще никто никогда не заходил, если она сама не вызывала.
Считалось, что меня Любовь Макаровна любит. Поэтому не было ничего странного в том, что она решила побеседовать со мной о моей диссертации.
Тема – «Техника сценической речи».
Оказывается, Любовь Макаровна говорила о моей работе со своими коллегами из Лондонской театральной школы. И они действительно заинтересовались некоторыми методиками, которые я разрабатывала. Эти методики основаны на работах английского философа Френсиса Бэкона, впервые обратившего внимание на внутренние, субъективные влияния, искажающие мышление человека. Он назвал эти влияния обманчивыми призраками истины, что, в свою очередь, в ораторском искусстве приводит к софистике, крайне опасной для восприятия речи оратора. В своей работе я доказываю, что логика – это кратчайший путь к тому, чтобы вызвать доверие к своим мыслям, а значит, и к словам.