Да, почему бы не поддаться внезапному порыву? Почему не рискнуть? Особенно теперь, когда стало ясно, что единственное, что он может потерять, это два часа, проведенные в ее обществе под бдительным надзором компаньонки. Лорд Чарльз решительно заговорил по-французски, надеясь, что впоследствии ему не придется жалеть о содеянном. Хотя всегда есть пути для отступления… Заговорив по-французски, лорд Чарльз быстро перешел на итальянский, вспомнив, что французский в последнее время стал очень модным и популярным языком.
— Я надеюсь, моя маленькая хитрость не слишком рассердила вас? Но если бы вы знали, как мне хотелось по-настоящему поговорить с вами, почаще видеть вас без… без… Я хочу сказать, что мне бы очень хотелось узнать вас поближе, лучше понять вас, прежде чем… Поверьте мне, я обычно не столь косноязычен, как сейчас, сеньорита Ховард. Я хотел бы, чтобы наша встреча не была столь краткой… Пожалуйста. Я прошу вас о снисхождении… Окажете ли вы мне такую честь?
Господи, к чему же он клонит, о чем хочет попросить ее? С напускным безразличием Алекса ответила, что он может быть абсолютно искренним с ней, потому что она и сама предпочитает, когда с ней говорят честно и откровенно, не прикрываясь вежливыми фразами. Ей было непонятно, почему он просит ее о снисхождении, и она спросила:
— Неужели то, что вы хотите сказать мне, так ужасно?
— Для меня — да. Особенно с тех пор, как я встретил вас. Я узнал, что мы должны возвращаться в Англию через два дня, и у меня не будет возможности видеть вас, разговаривать с вами… Я не такой циник, каким бы меня хотел видеть мой испанский кузен, поэтому я ничего не могу поделать с теми чувствами, которые испытываю по отношению к вам. Я восхищаюсь вами, уважаю вас и хочу… Поверьте, я искренен в своих чувствах… Я отдал бы все, чтобы хоть недолго поговорить с вами наедине, чтобы мы могли быть более откровенны друг с другом. Надеюсь, вы доверяете мне и будете чувствовать себя в моем обществе в полной безопасности. Если, конечно, вы согласитесь… Надеюсь, я не обидел вас?
К несчастью, Шарлотта, которая прислушивалась к их разговору с растущим чувством разочарования, выбрала именно этот момент, чтобы прервать их разговор. Она лукаво сказала, что вдвоем обсуждать секреты несправедливо по отношению к другим, а потом со своим обычным хихиканьем, которое всегда так раздражало Алексу, робко добавила:
— Мама советовала мне запомнить несколько французских слов, тех, что теперь часто используют в английском языке, но… — продолжала она, хихикнув, — я понимаю… Мама предупреждала, что некоторые иностранные книги даже невозможно перевести на достойный английский язык… Мистер Сатерлэнд совершенно согласен с моей мамой, он тоже говорит, что кое-какие иностранные книги с трудом можно назвать литературой, они могут испортить невинные и чистые умы. Не то, что я имею в виду…