Когда Хэриет, которой так и не удалось заснуть, вошла через пару часов в комнату Алексы, она заметила на лице спящей девушки предательские следы недавних слез. Поправляя простыни и закрывая плечи Алексы, она думала о том, как жизнерадостна молодость! Алекса проснется в прекрасном настроении, полная сил и желания все исправить. Это настроение продлится день или два, а потом… кто знает, что выведет ее из себя? Алекса до сих пор воспринимает себя как маленького мальчишку. Готова ли она превратиться в женщину?
Хэриет, к счастью для нее, не часто занималась самокопанием. Она не раз говорила Алексе, что иногда полезно давать волю чувствам, но только иногда. Здравый смысл и практичность должны доминировать всегда и во всем. Только так можно добиться в жизни всего, не будучи при этом совершенно уж бессердечной, и только так ты сможешь выжить при любых обстоятельствах. Она сама училась этому, с головой уйдя в книги, которые помогли ей расширить тесный мирок ее взглядов до размеров подлинной вселенной. Только это и помогло выжить ей самой. Очевидно, что в этой вселенной не разбиваются сердца, иначе она бы умерла в тот неуместно яркий солнечный день, когда ее лучшая подруга с блестящими глазами поведала ей «секрет», — она говорила и говорила, так и не заметив, как внезапно изменилась Хэриет. Она стала холодна как камень. И эта ее холодность в сочетании с блестящими локонами, резко очерченным подбородком и пухлым ртом очень привлекали мужчин. Даже его. Но никто не знал, что творится у нее внутри. Она никому не позволяла заглянуть ей в душу, даже если боль готова была вырваться наружу. «Это замечательно. Конечно же, я очень рада за тебя. И я обязательно буду свидетельницей на свадьбе». Улыбающаяся, ранимая Хэриет.
Цейлон, слава Богу, был так далеко от Англии, и в отличие от других плантаторов они никогда не ощущали необходимости вернуться домой. Домой… зачем?
Помимо своего брата Мартина и человека, чье имя Хэриет не разрешала себе даже вспоминать, единственным существом, которое она позволяла себе любить, была Алекса. Алекса требовала любви и заботы. Было довольно просто забрать ребенка у Виктории. Та расценивала рождение девочки как тяжкое бремя, возложенное на нее судьбой. Виктория была глупа и беспомощна, она принадлежала к той категории женщин, которые будут плакать и заламывать руки, но так ничего и не предпримут, даже когда дело касается жизни и смерти.
Хэриет в свое время решила, что Алекса должна быть воспитана совершенно по-другому, так, как Хэриет мечтала когда-то, чтобы воспитали ее саму: сильной, полагающейся во всем только на себя, не боящейся требовать все от этой жизни, а если понадобится, то взять желаемое силой. Она не должна полностью отвергать роль, навязанную ей мужчинами, но при этом ее сердцем всегда должна управлять голова. Сердца, говорят, разбиваются слишком легко, а чувства только осложняют жизнь.