«Неужто будут продолжать?» — подумал он с ужасом, не представляя, чего на самом деле следовало бояться.
Тень склонилась над ним бледным женским лицом с огромными тревожными глазами. Такие глаза Евгений когда-то видел у врубелевской богоматери. Тонкие губы подрагивали от напряжения, и вместе с ними дергался узкий волевой подбородок. Именно поэтому Евгений понял, что перед ним не ангел, не лик судьбы, не символ смерти, а реальная женщина.
— Я — жив? — с надеждой спросил он.
— Я хотела вас спросить о том же, — еле слышно произнесли губы.
— Странно… я где-то вас видел.
— Да, мы знакомы.
— Значит, жив?!
— К счастью…
— Почему, к счастью? — даже в такой мистической ситуации Евгений не мог предположить, что его жизнь кого-нибудь интересует. Слова женщины звучали отрывисто и нервно. В них не было того привычного равнодушия, которое Евгений давно воспринимал по отношению к себе как норму общения. Ему стало обидно, что он не мог вспомнить, где и когда видел эту графически изысканную женщину с иконописными глазами.
— Вы знаете, что со мной произошло?
— Да… чудовищное преступление.
— Не помню… расскажите.
— Доктора сказали, что у вас всего лишь контузия после взрыва на кладбище.
Слово «взрыв» вызвало в сознании Евгения болезненную реакцию. Его вдруг замутило и повело куда-то в сторону. Тошнота медленно поднялась от самого низа живота и застряла в горле. Стало трудно дышать.
— Вызвать врача?! — с еще большим беспокойством спросила женщина.
Реакции на ее предложение не последовало. Сквозь дурноту и мучительное головокружение Евгений выхватывал из ожившей памяти картинки происшедшего.
— Нас взорвали?
— Мину заложили на дно могилы. Они хотели уничтожить Аду.
— Кого?
— Ариадну Васильевну. А заодно и вас.
— Разве не достаточно Артема?
— Выяснилось, что нет. Банк остался в руках Ады.
— И за это нужно взрывать?
— Так проще.
Оброненные слова ледяным ветерком просквозили по воспаленному сознанию Евгения. Получалось, что со смертью Артема расстрельный список только начинался.
— И Ариадна Васильевна? — с ужасом спросил он.
— Жива. Старую кикимору: не так легко сжить со света. Телохранители прикрыли. Лежит в соседней палате. Осколочное ранение. Раздроблена шейка бедра.
— Слава богу…
— Теперь с ней хлопот не оберешься. С кровати она уже не встанет.
— А я?! — невольно вырвалось у Евгения.
— Подержат некоторое время здесь. Понаблюдают, а потом отпустят. Если будет на то разрешение Смеяна.
— С ним ничего не случилось?
— И не случится. Не надейтесь.
Женщина провела узкой ладонью по лбу Евгения и отошла к окну. Приоткрыла жалюзи. Серый тоскливый свет четче высветил ее тонкую, затянутую в черное фигуру. Память неожиданно воскресила образ недоступной светской дамы, с которой во время панихиды его познакомил приятель Артема.