Казаки сели рядом с ним, свернули по самокрутке и тоже закурили. Так некоторое время они сидели, беседуя о чем-то несущественном. Но Степан Прокопьевич чувствовал, что эта троица подошла к нему не просто так.
В этот момент подъехали артельские. С передней арбы ловко соскочил Иван Востряков и направился к мельнице. Степан Прокопьевич заметил, как блеснули злобой глаза кулаков.
— Вот змеюка подколодная! — прошипел Тит Фролов, провожая секретаря партячейки взглядом. — Чтоб ему пусто было! Ходит гоголем, будто хозяин на энтой земле. Ну, ничего, подлюка, ничего… Доходишься как-нибудь…
— Ладно, станишники, поеду я, — сказал Степан Прокопьевич, вставая. — Мне ить ишо разгружаться надо, а работника покуда нету. Самому придется…
— Погодь, Степан Прокопьич, — остановил его Фролов. — Погутарим ишо.
— О чем?
Кулак пристально посмотрел в его глаза.
— Мы ить знаем, Степан Прокопьич, как тебя обидел Ванька!
Он почувствовал, как закипает внутри злоба на них.
— А какое ваше дело до моих обид?
— Погодь, Степан Прокопьич, не горячись, — вмешался в разговор Афанасий Курков. — Мы ить все понимаем… Ванька-то не одного тебя обидел.
— Вона как? — протянул Степан Прокопьевич. — Поди, и вы — обиженные?
— И мы тож, — поддержал своих товарищей Фрол Бородин. — Житья нету от энтого Ваньки! Не дает хузяйствовать, прижимает. А давеча мне сказывал, что скоро таких, как мы, будут к ногтю прижимать и давить! Это как, по-твоему, не обида?
— Ну, у вас свои с ним счеты, у меня — свои…
— Дык, и мы про это! — воскликнул Фролов. — Доколе Ванька будет издевательства творить над честным народом?
— Это вы-то «честной»? — усмехнулся Степан Прокопьевич.
— А что? — Фролов глянул на него недобро. — На хуторе нас уважают. Никто не скажет, что мы кого-либо обидели чем. Помогаем вот всяким голодранцам…
Тут Степан Прокопьевич не выдержал и рассмеялся. Казаки удивленно уставились на него, не понимая, что вызвало этот его смех.
— Ты чегой-то, Степан Прокопьич? — спросил Бородин. — Что смешного-то?
— Уморили вы меня, станишники! — пояснил тот, успокаиваясь. — Ни в жисть не поверю, что вы это сурьезно!.. Помощники!.. Благодетели!..
— Не забижай, Степан Прокопьич! — сказал Фролов. — Мы ить сурьезно с тобой, а ты…
— Кончайте трепаться, станишники! — Степан Прокопьевич вдруг стал серьезным. — Вижу, куды вы клоните… Ничего у вас не выйдет! Обижен я на Ваньку, это верно. Но уж как-нибудь сам посчитаюсь с им, без вашей помощи. А насчет ваших обид… Правильно Ванька делает, что прижимает вас! Не благодетели, а грабители вы! Грабите свой народ, не говоря уже о государстве, от которого утаиваете хлебушек! Так что, станишники, не по пути нам! Прощевайте!