Или, если не лорд, — разве Майнард не мог быть этим счастливчиком, в тайне от матери?
Свинтон представил себе эту, последнюю фантазию, и она была самой неприятной из всех.
Эта фантазия преследовала его каждый день, когда он сидел перед окном, ожидая, пока кожа его лица не восстановит свой естественный цвет.
И как только это произошло, он, не теряя больше ни дня, поспешил посетить семейство Гирдвуд.
Он оделся в самом лучшем стиле. Оплата его шпионской практики, выдаваемая таким щедрым патроном, позволяла это. Ни один щеголь, которого можно было встретить на улице, не был одет так первоклассно, как Свинтон, поскольку на нем были пальто от Пула, ботинки от Мелнотте и шляпа от Кристи.
Он не пошел пешком, как это было в его первое посещение отеля «Кларендон».
Он поехал туда в кабриолете, с первоклассной лошадью между оглоблями и с ливрейным грумом в высоких сапогах с отворотом, управлявшим этими лошадьми на облучке.
Апартаменты миссис Гирдвуд в аристократической гостинице имели окна, смотрящие на Бонд стрит. Он точно рассчитал, что его щегольский выезд будет замечен.
Все эти меры были приняты специально с целью продолжения обмана.
И кабриолет был выбран для этого не случайно. Этот вид транспорта был в моде среди известных щеголей и особенно — среди молодых титулованных лиц. Такие экипажи нечасто можно было встретить на улице; и, если они встречались, то сразу привлекали внимание — как самые дорогие и великолепные атрибуты состоятельных людей.
Однажды, когда Джулия восторгалась этими экипажами, Свинтон услышал, что она была бы не прочь совершить поездку на одном из них. Это был хороший повод, чтобы потянуть за вожжи и добиться ее расположения, используя один из лучших «кнутов» того времени.
Если бы Свинтону удалось уговорить Джулия Гирдвуд сесть в его кабриолет — конечно, с согласия её матери — то какое бы преимущество перед возможными претендентами на её руку он бы получил! Ему бы предоставился шанс показать себя с лучшей стороны, оказавшись с ней тет-а-тет в непринужденной обстановке — такого шанса до сих пор у него не было; и все это, а также счастливый случай, могли бы продвинуть процесс завоевания её сердца.
Пригласить Джулию в кабриолет — это было очень деликатное дело. И к тому же очень смелое предложение, но, поскольку он уже однажды слышал ее пожелание, он мог его сделать, не опасаясь нанести оскорбление.
Она вполне могла согласиться. Он знал, что она была молодой особой без предрассудков, которой не чужды смелые поступки и которую не может остановить общественное мнение. Она никогда не подчинялась его тирании. В этом отношении она была истинной американкой.