Действительно, вскоре повод представился, и Граф, возможно, так бы и поступил, если бы не посредничество Майнарда, который, хотя и был моложе Графа, обладал более уравновешенным характером.
Розенвельд же был вспыльчивым, как любой американец, пересекавший океан на «Канарде» в то время. Весьма лояльных канадцев обычно было большинство, и их клакеры и шепот могли отравить поездку любому товарищу-республиканцу, особенно таким республиканцам, как Розенвельд и Майнард, которым устроили грандиозные проводы на берегу Джерси. Все это было еще до введения большего количества пароходных рейсов либералом Инманом, чьи роскошные суда под звездным американским флагом стали домом для всех национальностей и в то же время отвечали высоким королевским стандартам Англии.
Но вернемся к нашим героям. Пассажиры, пересекавшие Атлантику в одной каюте, обедавшие за одним столом, но не разговаривавшие друг с другом, кроме отдельных фраз приличия, были на борту Уэльса. И это были сэр Джордж Вернон и капитан Майнард.
Каждый раз за обедом они почти касались друг друга локтями; стюард, безусловно, совершенно случайно, выдал им билеты на места рядом друг с другом.
Во время первого совместного обеда искра обоюдной неприязни промелькнула между ними, после чего добрососедские отношения стали невозможны. Некое замечание Майнарда, сделанное в довольно этичной форме, было воспринято с высокомерием, что больно ужалило молодого солдата; и с того момента между ними установились прохладные отношения.
Любой из них скорее бы обошелся без соли, чем попросил другого передать солонку!
Ситуация была очень неприятной, и Майнард чувствовал это. Он хотел бы компенсировать неудачу, поближе познакомившись с этим странным интересным ребенком, но такое уже не представлялось возможным. Деликатность препятствовала разговору с ней наедине; да и, в любом случае, трудно было найти такую возможность, поскольку отец редко отпускал ее от себя.
Во время обеда она также сидела за столом, но с другой стороны, так что Майнард не мог ее видеть, кроме как в зеркале!
Зеркало было расположено вдоль салона в длину, и все трое сидели за столом напротив этого зеркала.
В течение двенадцати дней он пристально глядел в зеркало во время каждого приема пищи; его взгляд менялся, когда он украдкой от сэра Джорджа наблюдал отраженное полированной пластиной розовое лицо с золотыми волосами. Как часто проклинал он в душе этого канадского шотландца, сидевшего напротив, чья огромная косматая башка встревала между ним и этим красивым отражением!
Догадывалась ли девочка об этом наблюдении через зеркало? Тревожил ли ее этот взгляд из-под обильной каледонской шевелюры, скрывавшей от нее эти глаза, пристально и нежно устремленные на нее?