— А ты хоть знаешь, где будешь жить с женой? — спросил Гребер. — Или у тебя квартира уцелела?
— Какое там уцелела! Ясно, разбомбили! Да уж лучше я перебьюсь как-нибудь в развалинах, а здесь ни одного дня не останусь. Все несчастье в том, что жена мне разонравилась. Я ее, понятно, люблю, на то мы муж и жена, но она мне больше не нравится такая, как теперь. Ну не могу, и все! Что мне делать? И она это, конечно, чувствует.
— А много ли тебе до конца отпуска осталось?
— Три дня.
— И ты не можешь эти последние деньки… ну, притвориться, что ли?
— Приятель, — спокойно ответил Бэтхер, — женщина в постели, пожалуй, и может притвориться. А мужчина нет. Поверь мне, лучше бы я уехал, не повидав ее. А то мы оба только мучаемся.
Он взял свои вещи и ушел.
Рейтер посмотрел ему вслед. Затем обернулся к Греберу:
— А ты что думаешь делать?
— Пойду сейчас в запасной батальон. Выясню на всякий случай, не нужно ли каких еще бумажек.
Рейтер осклабился.
— Неудача твоего приятеля Бэтхера не пугает тебя, а?
— Нет. Меня пугает совсем другое.
— Обстановка тяжелая, — сказал писарь, когда Гребер пришел в запасной батальон. — Тяжелая обстановка на фронте. А ты знаешь, что делают при ураганном огне?
— Бегут в укрытие, — ответил Гребер. — Ребенок это знает. Да мне-то что! У меня отпуск.
— Это ты только воображаешь, что у тебя отпуск, — поправил его писарь.
— А что дашь, если я покажу один приказ, сегодня только получен?
— Тогда будет видно.
Гребер достал из кармана пачку сигарет и положил на стол. Он почувствовал, как у него засосало пол ложечкой.
— Обстановочка, — повторил писарь. — Большие потери. Срочно требуются пополнения. Все отпускники, у которых нет уважительных причин, должны быть немедленно отправлены в свою часть. Дошло?
— Да. Как это понимать — уважительные причины?
— Ну, смерть кого-нибудь из близких, неотложные семейные дела, тяжелая болезнь…
Писарь взял сигареты.
— Итак, исчезни и не показывайся, здесь. Если тебя не найдут, то не смогут и отправить назад. Избегай казармы, как чумы. Спрячься где-нибудь, пока не кончится отпуск. И тогда доложишься. Чем ты рискуешь? Своевременно не сообщил о перемене адреса? Все равно ты едешь на фронт, и баста.
— Я женюсь, — сказал Гребер. — Это уважительная причина?
— Ты женишься?
— Да. Потому и пришел. Хочу узнать, нужны мне, креме солдатской книжки, другие документы?
— Женитьба! Может, это и уважительная причина. Может быть, повторяю. — Писарь закурил сигарету. — Да, пожалуй, это уважительная причина. Но зачем искушать судьбу? Особых справок тебе как фронтовику не требуется. А в случае чего приходи ко мне, сделаю все шито-крыто, комар носу не подточит. Есть у тебя приличная одежда? В этом тряпье ты ведь не можешь жениться.