— За что?
— За то, что любишь меня, за этот чудесный год, за ребенка… И за то, что тебе нравится мое пение, — добавила она с лукавой улыбкой.
Он привлек ее к себе.
— Готов подписаться под всем вышеперечисленным, кроме пения.
Она снова улыбнулась и уткнулась лицом ему в грудь.
— Алекс, неужели ты не понял, что я имею в виду? Он рассмеялся.
— Любимая, но благодарность — не то, что я хотел бы получить от тебя.
— А что бы вы хотели получить от меня, милорд? — Она провела ладонью по его груди.
— Пожалуй, немного твоей изобретательности.
— Вы не устали, милорд?
— Едва ли подобное возможно, — засмеялся Алекс. — Слишком уж живо я реагирую на каждое твое прикосновение.
Граф поцеловал жену в губы. Погружая пальцы в шелковистое золото ее волос, он прошептал:
— И тебе спасибо, Лаура.
Он принялся поглаживать ее груди. Затем стал целовать соски;
— Спасибо, любимая, за твою красивую грудь и за эти чудесные соски.
Она улыбнулась и тихонько застонала.
— Спасибо за то, что принимаешь меня, — сказал он, поглаживая ее по животу.
Лаура чувствовала, что уже вновь готова принять его.
— Спасибо, любимая, за твои сладкие губы. — Он провел ладонями по ее бедрам. — И за те стоны, что ты издаешь, когда мы сливаемся воедино. И за вздохи и укусы, когда твои острые зубки впиваются в мое плечо.
Она провела ладонью по его лицу, и он поцеловал ее руку.
— Спасибо за то, что не скрываешь своих чувств, спасибо за твою страстность. — Он прикоснулся к ее увлажнившемуся от желания лону, затем коснулся груди, расцветавшей от его ласк. — Спасибо за то, что ты такая горячая и влажная.
— А что во мне тебе больше всего нравится, Алекс? — Она провела пальцем по его губам.
— Любовь моя, мне нравится в тебе все.
— Невежливо отказываться от подарка, милорд.
Лаура обняла мужа и поцеловала в губы. По телу его пробежала дрожь и в следующее мгновение он вошел в нее. Она тихонько вскрикнула и тотчас же застонала.
— Значит, я отказываюсь от подарка? — прошептал Алекс. Он приподнялся и, чуть отстранившись, принялся поглаживать пальцами ее лоно.
Лаура обвила руками его шею и простонала:
— Ты мучитель, Алекс…
— Но ты такая сладкая, — пробормотал он, принимаясь целовать ее груди.
Тут Лаура, обхватив ногами бедра мужа, привлекла его к себе, и он снова вошел в нее. Она опять застонала и, устремившись ему навстречу, увлекла его в огненный водоворот страсти. Казалось, это продолжалось часами, и наслаждение было почти болезненным.
Потом они долго лежали в полном изнеможении, лежали, думая о том, что им с каждым разом становится все лучше вместе — все больше страсти рождалось между ними.