Он отругал ее тогда, сказал, что лестница — не самое подходящее место для игр. Он говорил, что она могла упасть и разбиться. Лаура помнила, как смотрела ему в глаза и утвердительно кивала, когда Алекс спрашивал: «Ты меня понимаешь?» Но лучше всего ей запомнились его губы и длинные ресницы, казалось, они порхали над его черными глазами точно крылья.
Лаура замедлила шаг — поднос был тяжелым. Не так-то просто идти по лестнице с серебряным подносом, на котором, кроме чайника, громоздились блюдца с несколькими видами джема, а также фрукты нарезанные тонкими ломтиками, и накрахмаленные льняные салфетки с фамильным гербом Кардиффов.
На стенах висели картины известных художников, и Лаура узнавала многие из них — ведь в академии миссис Вулкрафт преподавали и историю изобразительного искусства.
Лестница заканчивалась широкой площадкой. Лаура подошла к массивной дубовой двери и постучала. Никто не ответил. Она немного подождала и снова постучала. И вновь тишина. Повернув бронзовую ручку, девушка открыла дверь и заглянула в комнату. В глаза сразу же бросилась широкая кровать под высоким балдахином. Но в кровати никого не было.
В следующее мгновение она увидела его. Граф стоял к ней спиной, лицом к двери, ведущей на застекленную лоджию, превращенную в маленькую оранжерею. Солнце светило в узкое стрельчатое окно, расположенное слева от него, и он был весь залит потоками света.
Как и прежде, граф был в черных бриджах, однако на сей раз надел белую шелковую рубашку, подчеркивавшую ширину его плеч. Он стоял, подбоченившись, и смотрел на сад, почему-то называвшийся зимним.
— Поставь поднос на стол, Мэри, — раздался его голос; он по-прежнему стоял спиной к девушке.
Молча выполнив распоряжение графа, Лаура принялась осматривать комнату. Раньше ей не доводилось здесь бывать, но она была наслышана о красоте и роскоши хозяйской спальни.
Напротив кровати располагался массивный камин, над которым вылепленный из гипса Орфей очаровывал диких зверей. Несмотря на внушительные размеры, скульптурное изображение Орфея не казалось слишком большим в просторной комнате. На полу лежал мягкий ковер, а в центре комнаты находился огромный круглый стол, на котором стояла хрустальная ваза с множеством роз; их аромат смешивался с запахом лавровой настойки.
Лаура еще много лет назад заметила, что Хеддон-Холл совершенно не похож на Блейкмор. В ее доме ничто не напоминало о прошлом — он был весь новенький. Полы в Блейкморе из практичного голландского дуба, а не из сияющего красного дерева. Стены обшиты деревом или покрашены — никакой замысловатой лепнины. Камины отделаны мраморными плитами, а не фресками известных мастеров. Двери — самые обычные, с медными засовами, никаких панелей с позолотой. Мебель легкая и изящная, из крашеного ореха или бука, обитая кожей или просто плетеная; здесь же — массивные комоды и столы красного дерева, почти такие же старые, как сам дом. И разумеется, в ее доме не было таких чудесных гобеленов, как в Хеддон-Холле.