Этой зимой она упорядочила течение своей жизни до простоты геометрического чертежа, несколько прямых линий – каждый день в машиностроительный колледж и обратно домой, каждую ночь на работу и с работы – и замкнутый круг ее комнаты, заваленной чертежами двигателей, «синьками» стальных конструкций и железнодорожными расписаниями.
Миссис Таггарт с грустью и замешательством наблюдала за дочерью. Она могла бы простить ей все грехи, кроме одного: Дэгни абсолютно не интересовали мужчины, она была начисто лишена романтических наклонностей. Миссис Таггарт очень неодобрительно относилась к крайностям; если нужно, она готова была смириться с крайностями противоположного характера и думала, что во всяком случае это было бы лучше. Она чувствовала себя очень неловко, когда ей пришлось признать, что в семнадцать лет у ее дочери нет ни одного поклонника.
– Дэгни и Франциско Д'Анкония? – горько улыбалась она в ответ на вопросы любопытных друзей. – О нет, это не роман. Это своего рода международный индустриальный концерн. Все остальное, похоже, не имеет для них значения.
Миссис Таггарт услышала, как однажды вечером в присутствии гостей Джеймс сказал с ноткой странного удовольствия в голосе:
– Дэгни, хоть тебя и назвали в честь красавицы-жены Нэта Таггарта, ты больше похожа на него, чем на нее.
Миссис Таггарт не знала, что расстроило ее больше: слова Джеймса или то, что Дэгни восприняла их как комплимент.
Миссис Таггарт думала, что ей так и не удалось сформировать мнение о дочери и понять ее. Для нее Дэгни была всего-навсего девушкой, торопливо расхаживающей взад и вперед по квартире в кожаной куртке с поднятым воротником и короткой юбке, с длинными, стройными, как у танцовщицы варьете, ногами. Походка у нее была мужская – резкая и стремительная, но движения обладали грацией, были быстры, упруги и как-то странно, вызывающе женственны.
Временами миссис Таггарт замечала на ее лице выражение, которого не могла точно определить: не просто веселость, а такая незапятнанно чистая радость, что она находила это просто ненормальным, – ни одна молодая девушка не могла быть настолько бесчувственной, чтобы не обнаружить, что в мире есть место печали. Она пришла к заключению, что ее дочь просто не способна испытывать какие-либо чувства.
– Дэгни, неужели тебе никогда не хочется хорошо провести время? – спросила она однажды.
Дэгни недоверчиво посмотрела на нее и ответила:
– А я что, по-твоему, плохо его провожу?
Решение вывести Дэгни в свет стоило миссис Таггарт долгих и тревожных раздумий. Она не знала, кого представляет высшему свету – мисс Дэгни Таггарт из «Светского альманаха» или ночного диспетчера со станции Рокдэйл. Она склонялась к тому, что последнее куда ближе к истине, и была уверена, что Дэгни наверняка отклонит подобное предложение. Она очень удивилась, когда, по непонятным причинам, радуясь, как ребенок, Дэгни охотно приняла его.