Природа их отношений была того же свойства – ни страсти, ни желания, ни настоящего удовольствия, ни даже чувства стыда. Половой акт для них не был ни наслаждением, ни грехом. Он ничего не значил. Они слышали, что мужчинам и женщинам полагается спать вместе, потому так и поступали.
– Джим, почему бы тебе не пригласить меня в армянский ресторан сегодня вечером? – спросила она. – Я обожаю шашлык.
– Не могу, – сердито пробурчал он сквозь мыльную пену на лице. – У меня сегодня будет кошмарный день.
– А почему бы тебе не отменить все это? – Что?
– Ну что там у тебя?
– Это очень важно, дорогая. Это заседание совета директоров.
– Ой, кончай ты про свою чертову железную дорогу. Надоело. Терпеть не могу бизнесменов. Они ужасные зануды.
Он не ответил.
Она лукаво взглянула на него, и ее голос приобрел живую нотку, когда она проговорила с манерной медлительностью:
– Джон Бенсон сказал, что ты не очень-то много значишь на этой своей железной дороге, потому что всем руководит твоя сестра.
– Что? Он так сказал?
– Я думаю, твоя сестра – это что-то ужасное. Я думаю, это отвратительно – женщина, которая ведет себя как какой-то механик, а корчит из себя большую шишку. Это так неженственно. Да что она о себе думает, в самом деле?
Таггарт шагнул на порог и облокотился на дверной косяк, изучая Бетти Поуп. На его лице проступила тонкая улыбка – саркастическая и самоуверенная. Все-таки кое-что нас объединяет, подумал он.
– Может, тебе это покажется интересным, дорогая, – сказал он. – Сегодня я намерен разобраться с ней раз и навсегда.
– Не может быть, – заинтересованно проговорила она. – В самом деле?
– Именно поэтому сегодняшнее заседание совета так важно.
– Ты серьезно хочешь вышвырнуть ее?
– Нет. Это ненужно и нежелательно. Я просто поставлю ее на место. Долго я ждал этой возможности.
– У тебя есть на нее что-то? Что-нибудь компрометирующее?
– Нет, нет. Ты не поймешь. Она просто зашла слишком далеко, и ее нужно спустить с небес на землю. Она совершила непозволительные поступки, ни с кем не посоветовавшись, и серьезно обидела наших мексиканских соседей. Когда совет узнает об этом, они напишут для отдела перевозок пару новых указаний, и с моей сестрой будет легче управляться.
– А ты умный, Джим, – сказала Бетти.
– Мне нужно одеваться. – Его голос прозвучал удовлетворенно. Он повернулся к раковине и весело добавил: – Может, я все-таки угощу тебя сегодня шашлыком.
Зазвонил телефон.
Он поднял трубку. Оператор сообщил, что звонят из Мексики.
Это был его человек из мексиканских политических кругов.
– Я ничего не мог сделать, Джим! – захлебывался он. – Я ничего не мог сделать!.. Нас не предупредили, клянусь Господом; никто не подозревал; никто не знал, что его готовят; я сделал все что мог; ты не можешь меня винить, Джим; это было как гром с ясного неба! Указ вышел сегодня утром, пять минут назад; они обрушили его на нас внезапно, без предупреждения! Правительство Мексики национализировало рудники и железнодорожную линию Сан-Себастьян.