– Да, – сказал он, – я мог бы это сделать. Не уверен, что выиграл бы, но я бы мог попытаться и протянуть таким образом еще несколько лет, но… Нет, в любом случае я сейчас думаю не о юридической стороне этого дела. Дело не в этом.
– Тогда в чем?
– Дэгни, я не хочу бороться.
Она недоверчиво посмотрела на него. Она была абсолютно уверена, что он еще никогда в жизни не произносил этих слов, а в таком возрасте человеку уже просто не переделать себя.
Дэну Конвэю было под пятьдесят. У него было широкое, бесстрастное лицо упрямо-неподатливого человека, которое куда больше подошло бы машинисту локомотива, чем президенту компании. Это было лицо настоящего бойца. У него была свежая загорелая кожа и начинавшие седеть волосы. В свое время он купил небольшую железную дорогу в Аризоне, дела которой шли из рук вон плохо. Прибыль, которую она приносила, была намного меньше прибыли преуспевающего бакалейного магазина. Он сделал ее лучшей железной дорогой Юго-Запада. Он был неразговорчив, мало читал и никогда не учился в колледже. Все сферы человеческой деятельности, за одним исключением, были ему абсолютно безразличны. Фактически он был начисто лишен того, что люди называют культурой. Но он прекрасно разбирался в железных дорогах.
– Почему ты не хочешь бороться?
– Потому что они имели право сделать то, что сделали.
– Дэн, ты сошел с ума.
– Я ни разу в жизни не нарушал данного мною слова. Мне наплевать, что решит суд. Я обещал подчиняться большинству, и я вынужден подчиниться.
– А ты мог ожидать, что это большинство так поступит с тобой?
– Нет. – По его бесстрастному лицу пробежала тень. – Нет. Я этого не ожидал. Они целый год говорили об этой резолюции, но я не верил. Даже когда началось голосование, я все еще не верил, что это может случиться. – Он говорил мягко, не глядя на нее и все еще переживая в душе бессильное удивление.
– Чего же ты ожидал?
– Я думал… Они говорили, что все мы должны работать во имя всеобщего блага. Мне казалось, что то, что я сделал в Колорадо, было во благо – во благо для всех. Я думал, что делаю хорошее дело.
– Глупец! Неужели ты не понимаешь, что тебя именно за это и наказали – за то, что ты делал свое дело.
Он покачал головой:
– Я этого не понимаю и не вижу никакого выхода.
– Разве ты обещал им уничтожить себя?
– Мне кажется, ни у кого из нас уже просто нет выбора.
– Что ты хочешь сказать?
– Дэгни, сейчас весь мир в ужасном состоянии. Не знаю, что с ним произошло, но что-то ужасное. Люди должны объединиться и найти выход из сложившегося положения. Кто же, если не большинство, должен решать, что делать? Мне кажется, что это единственный справедливый способ принятия решений, во всяком случае, я другого не вижу. В данном положении без жертв не обойтись, и раз уж это выпало мне, я не имею никакого права жаловаться. Правда на их стороне. Люди должны объединиться.