Я возвращаюсь к себе в номер. Линда спит, уткнувшись лицом в подушку. Пользуюсь случаем, чтобы еще раз намазать ее простоквашей.
— Это вы, Питер? — сонно бормочет Линда.
— Да, дорогая, это я.
Ей уже стало гораздо легче. Температура немного спала, дыхание спокойное и равномерное. Здоровый организм превозмог болезнь.
А еще через два дня Линда возвращается в строй, живая и здоровая, если не считать обширных ярко-розовых пятен от ожогов. Но это мелочи, а на мелкие, преходящие недостатки женщины не следует обращать внимания, особенно если эта женщина — твоя супруга.
— В сущности, я уже почти покончил с делами, — объявляю я за завтраком, на шестой день нашего пребывания на взморье.
— Вы невозможный человек! — восклицает Линда, к которой вместе со здоровьем вернулась строптивость. — Я только приготовилась возобновить солнечные ванны…
— Это вы Дрейку объясняйте. Я выполняю распоряжения шефа. Остается только проверить, как обстоит дело с билетами.
Линде повезло: положение с билетами сложное, улететь мы сможем только через пять дней. Лично для меня, как и для дела, это безразлично: до тех пор пока мы здесь, в Болгарии, ни Дрейк, ни Ларкин ничего поделать с нами не могут. И если кто-то где-то предусматривает добавочную операцию, то она начнется только после благополучного исхода нашей экспедиции.
Вторая половина свадебного путешествия проходит куда спокойнее первой. Линда принимает солнечные ванны, соблюдая необходимую осторожность, болезнь в известной степени смягчила ее характер. Не знаю почему, но в жизни часто бывает, что пережитые неприятности сглаживают крутой нрав.
— Мне казалось, что я качаюсь на волнах, — вспоминает Линда о злополучных днях своей болезни, — между жизнью и смертью. Но, пожалуй, я была ближе к смерти.
— Это каждому случается пережить.
— Да, но умереть от прозаических ожогов…
— Какая разница, от чего умирать? Гораздо важнее, для чего живешь, — отзываюсь я.
Моя банальная реплика вызывает интересную реакцию.
— Неужели вам приходилось задумываться, зачем вы живете?
— Кто же об этом не думает…
— И вы уверены, что идете к цели? Что вы на правильном пути?
— Ничего подобного. Я знаю, что двигаюсь по течению. Так же, как плыли по течению вы, когда вас качало на волнах между жизнью и смертью.
— Не понимаю… — вполголоса произносит моя спутница.
— Чего вы не понимаете? Что среди множества жизненных целей бывают и такие, достичь которых невозможно? Что каждому случается пережить крушение надежд, провал каких-то планов…
— О, это я понимаю.
— Ну вот, значит, мы поняли друг друга.