Ждать долго не пришлось, так как вскоре двери веранды открылись и в комнату вошел ее муж.
Он стоял, широко расставив ноги в сапогах, его стройный силуэт вырисовывался на фоне угасающего заката. На лице Эдгара появились усталые морщинки, что делало его неулыбчивое лицо еще более суровым.
— Добрый вечер, миссис Эшленд, — тихо произнес он. — Пора в постель.
Эмили покачала головой, ее глаза метали голубые искры.
— Ваша самонадеянность меня поражает, мистер Эшленд, — с насмешкой ответила она. — Вы считаете, что если женились на мне, то можете обращаться со мной жестоко, запирать меня, как содержанку…
— Это ведь ты пригрозила, что убежишь, Эмили! Мне бы не пришлось тебя запирать, пообещай ты быть послушной женой!
— Женой! — вскипела Эмили. — Тебе не нужна жена! Тебе нужна любовница в постели…
— Вот именно! — твердо ответил он. — Жена! Эмили отшвырнула книгу.
— Ты понятия не имеешь, что такое жена! Ты ничего не знаешь о нежности, о сострадании! Ты просто похотливый кабан!
Эдгар подошел к ней и рывком поставил на ноги.
— Если вы уже закончили льстить моему самолюбию, миссис Эшленд, ложитесь в постель и я вам покажу, что именно должны делать жены!
Она оттолкнула его и топнула ногой.
— Не имею ни малейшего намерения подчиняться вам, сэр!
Несколько секунд он стоял, свирепо глядя на Эмили, его лицо было искажено гневом. Потом презрительно усмехнулся:
— В самом деле, дорогая? Тогда будь добра, объясни мне, что произошло вчера ночью.
Этот вопрос застал ее врасплох, она залилась краской, но потом опомнилась и резко бросила:
— Очень просто! Я закрыла глаза и представила себе, что ты — это Дэвид!
Эдгар дернулся, будто его ударили. В одно мгновение он схватил ее и стал трясти до тех пор, пока у Эмили не застучали зубы.
— Ты пожалеешь, что произнесла эти слова, бесчувственная дрянь! — И потащил ее к кровати.
— Это правда! — кричала Эмили, отбиваясь. — Я люблю Дэвида! И всегда буду любить!
Внезапно он отшвырнул ее от себя. Эмили ударилась о кровать и, ошеломленная, сползла на полЛовя ртом воздух, она увидела его сжатые кулаки, почерневшие глаза, жилку, пульсирующую на виске.
— Дорогая, — произнес он удивительно спокойно, — тебе не следовало этого говорить. — И медленно двинулся к ней.
Эмили вскочила, увернулась от него и, схватив белую вазу в золотых листьях, бросила ее в Эдгара. Он увернулся, и ваза разбилась о стену.
Эмили отбежала в угол. Но Эдгар, как ни странно, казалось, забыл о ней, глядя на осколки фарфора.
Ярость на его лице сменилась болью. Через секунду грозный муж встал на колени, собрал осколки и с грустью смотрел на них.