Но поцелуи Эдгара были жадными, разрушительными, расслабляющими. Его ладони, возбуждая, скользили по ее телу, а губы, лаская, следовали за ладонями.
— Нет, нет! — застонала Эмили, но ее короткие, прерывистые вздохи опровергали эти протесты.
Медленная пытка продолжалась. Эмили почувствовала, что слабеет, что хочет его. И вдруг забыла, кто она, кто он. Все ее существо окутало восхитительное томление.
Эдгар перевернул ее на спину, и тут в ней снова взыграла гордость, заставляя отказываться от того, чего желала больше всего. Она замерла и сжала бедра.
— Эмили, откройся для меня, — хриплым голосом потребовал он. — Я ведь сказал, что не причиню тебе боли, девочка.
Что-то взорвалось вдруг в Эмили: хотелось самой причинить ему боль, чтобы помешать причинить боль ей.
— Нет, ты сделаешь больно! — вскричала она. — И я закричу, пусть все услышат, что Эдгар Эшленд может овладеть женой только силой, потому что… потому что ты мне отвратителен!
— Черт побери! — взревел Эдгар, стукнув кулаком по матрасу. — Мне следует тебя изнасиловать, маленькую хладнокровную лицемерку!
Если бы Эмили сама не страдала от мучительного желания, то посмеялась бы над ним, показывая свое торжество. Но как она ни ненавидит Эдгара, победа не доставит ей удовольствия, если… она сейчас же его не получит.
Оба лежали в напряженном молчании. Затем Эдгар повернулся к ней, облокотившись на руку, а его горящие, как угли, глаза в залитой луной комнате пожирали ее.
— Что ты за ведьма! — пробормотал он. — Ты меня мучаешь, женщина, а я всего лишь хочу пробудить тебя для самого большого из всех возможных наслаждений.
Он прикоснулся кончиком пальца к ее соску. Эмили невольно застонала.
— Признайся, что хочешь меня, Эмили.
— Никогда! — ответила она, дрожа от гнева и желания. Эдгар вздохнул.
— Знаешь, что ты со мной делаешь, Эмили? — тихо спросил он. — Знаешь, каково это, лежать на тебе, входить в тебя…
— Нет! Не надо! — воскликнула она с отвращением и стыдом, зажимая ладонями уши.
Он рывком отдернул ее руки.
— Клянусь Богом, ты меня выслушаешь! — прорычал он и навис над Эмили. — Знаешь, каково это столько лет провести без женщины, а потом получить тебя? Это — рай, Эмили. Твоя кожа словно атлас, губы у тебя сладкие и податливые, а когда я беру тебя…
— Нет! Прекрати!
— Когда я беру тебя, ты такая теплая и упругая вокруг меня. Вчера ночью, когда ты приподнялась мне навстречу…
— Перестань! Перестань!
— Ты знаешь, как меня остановить! Вчера ночью, когда твои бедра выгнулись вверх, навстречу мне, — безжалостно продолжал он, — ты стала горячей и влажной, нежной, как бархат…