Посетитель почесал рыжую голову и озадаченно поднял одну бровь.
— Боюсь, я испортил все дело, миссис Эшленд. Можно, мы начнем все сначала? — Он официально поклонился, выпрямился и протянул руку: — Аарон Райс, к вашим услугам, мадам.
Эмили с подозрением разглядывала его. Аарон Райс улыбнулся ей дружелюбной, заразительной улыбкой. Она мгновение поколебалась, потом пожала ему руку.
— Очень хорошо, мистер Райс. Прошу вас пройти в гостиную.
Они сели, и Эмили снова спросила мистера Райса о его деле.
— Собственно говоря, я разыскиваю вашего мужа, потому что у него есть нечто, принадлежащее мне. — Аарон скрестил длинные ноги и откинулся на спинку стула. — Точнее, это принадлежит моим родителям. Портрет Оливии.
— Портрет Оливии? — повторила пораженная Эмили. Аарон рассмеялся коротким, сухим смехом.
— Разве вы не знаете? Нет, конечно! Зачем бы Эдгар стал вам рассказывать обо мне? Миссис Эшленд, я — брат Оливии.
— Брат Оливии Эшленд! — воскликнула Эмили. Аарон нахмурился:
— Вы все-таки знаете об Оливии, правда? О первой жене Эдгара? О той, которую он загнал в реку?
От этих слов по спине Эмили пробежали мурашки.
— Вы не слишком высокого мнения о моем муже, не так ли, мистер Райс?
— Леди, вы — его супруга, не так ли?
Эмили подавила смешок: джентльмен был прав.
— Расскажите мне об этом портрете, — попросила она, уклоняясь от ответа.
— Ну, я уже почти все вам рассказал. Он принадлежит моей семье.
Эмили задумчиво нахмурилась:
— Я осмотрела весь дом, мистер Райс, но не могу припомнить, чтобы видела такой портрет. Может быть, я его не заметила.
Аарон рассмеялся:
— О, вы бы его заметили. Нет, я уверен, что его убрали на чердак или еще куда-нибудь. Зачем Эдгару держать при себе столь… э… печальное напоминание?
Эмили задумчиво посмотрела на рыжеволосого джентльмена:
— Скажите, мистер Райс, если этот портрет принадлежит вашей семье, почему он здесь?
— А вы умны, моя красавица. Получилось так, что мои родители заказали портрет художнику из Хьюстона. Это был подарок Эдгару и Оливии на первую годовщину свадьбы.
— Понятно, — пробормотала Эмили. — Значит, портрет все-таки является собственностью моего мужа?
Аарон прикусил губу и сердито вскочил.
— На кой черт он нужен Эдгару? Мои родители стары, миссис Эшленд. Для них он теперь значит гораздо больше, а для Эдгара это всего лишь холст и краски!
Несмотря на резкие слова, Эмили почувствовала к этому человеку симпатию.
— Пожалуйста, сэр, присядьте. Мне не нравится, когда на меня кричат. Давайте попробуем обсудить все спокойно.
Аарон сел, лицо его залилось краской.