Угрюмо улыбаясь, Дэн думал о том, что сейчас его трудно узнать. Он отпустил бороду и очень похудел, так как почти ничего не ел, пока ехал верхом по несдавшейся территории, где не было ни фортов, ни белых поселений. Недалеко от границы территории Вайоминга он купил у дружелюбного чейенна кое-какую одежду. Удобные брюки из оленьей кожи, заправленные в изрядно поношенные сапоги, поверх ворота синей рубашки свободно повязанный кирпично-красный шейный платок, мокрый от пота. На поясе в кобуре висел револьвер смит-вессон сорок пятого калибра. Это было не кричаще, но очень эффектно!
Когда продираться на Уотсоне сквозь густую толпу стало практически невозможно, Дэн привязал коня перед зданием с фальшивым фасадом, сохранившим еще следы надписи: «Типографский офис пионеров», и натолкнулся на человека в бумажном воротничке и поношенном коричневом костюме.
— Новенький, не так ли? — сказал человек, засовывая газету прямо в руки Дэну. — Позвольте представиться, странник. Я С.В. Гарднер, прежде, во время войны между Штатами, капитан Союзной Армии и адвокат, но сейчас издатель «Пионера Черных Холмов», первой газеты в этих местах! Мы издаемся всего лишь месяц, поэтому ищем читателей, и я подумал, что вы можете заинтересоваться газетой.
Гарднер был темноволос и имел средней величины бороду. Своими глубоко посаженными глазами он напомнил Дэну печальную собаку, но, когда Гарднер улыбнулся, лицо его преобразилось. Улыбнувшись в ответ, Дэн пожал ему руку.
— Рад познакомиться с вами, Гарднер. Меня зовут Лис, и я только что с Южных Холмов. До этого жил у чейеннов. Газета мне нравится. — Бегло взглянув на первую страницу, Дэн увидел, что вся она посвящена историям о празднованиях в Дидвуде дней Четвертого июля. — Где я могу устроиться на ночлег и поесть?
Гарднер почти незаметно подмигнул.
— Это зависит от того, что за ночлег вы имеете в виду, Лис. На севере Уолл-стрит вы можете получить в изобилии виски, тепленькую потаскушку и, вероятно, и постель. Но сначала попытайтесь попасть в Жемчужный театр, если вас это интересует.
Чувствуя, что от этой информации его брови поползли вверх, Дэн трезво кивнул и пошел своей дорогой. На его счету было немало дружков — горьких пьяниц и грязных «голубушек» во время войны, но к таким развлечениям он относился с известной мерой сдержанности. В Дидвуде, похоже, все обстояло иначе. Перспектива получить постель, согретую готовой на все женщиной, соблазняла его, но прежде всего ему было необходимо поесть. Спасение пришло в образе Большого Центрального отеля, в котором, по причине отсутствия второго этажа (пока), функционировал лишь ресторан. Перейдя через Ли-стрит, Дэн, увидев его вывеску, вошел и затем поглотил огромное количество баранины, бобов, картофельного пюре и запеченные в тесте яблоки с кремом, и все это за пятьдесят центов!