Хиккок кивнул, погладил усы, левой рукой снова наполнил бокал Лиса.
— Говорят, история в том, что у них не было шансов: индейцев было около двух тысяч. Кастер был одним из величайших героев… Или величайшим глупцом…
Когда правда дошла до него, Лису показалось, что у него сейчас разорвется сердце.
20-24 июля 1876 года
— Я слышал, что в живых остался конь по имени Коменч, — заметил Чарли Аттер. — Плохо, что он не может говорить.
У Лиса перевернулось все в душе, когда он подумал о капитане Майлзе Киафе, владельце Коменча, а затем и о всех людях, которых узнал в те дни перед битвой. От пронзающего чувства вины у него на лбу выступили бисеринки пота. Он пытался сосредоточиться. Конечно, в тот проклятый день погиб не весь Седьмой Кавалерийский полк, ведь он насчитывал более семисот человек! Кроме того, как раз перед уходом Лиса, Кастер приказал разделить полк на три батальона, которыми должны были командовать Рено, Бентин и сам Кастер. Похоже, что погиб только батальон Кастера. Вероятно, остальным, окружавшим индейцев с других направлений, удалось избежать гибели? Лис возвращался мыслями к одному факту: если бы между ним и Кастером не произошло той бурной ссоры и если бы Кастер принял его предложение присоединиться к солдатам, Лис ушел бы в небытие вместе с ними. Правы они или нет, теперь не имело значения, главное, что он уехал, а они были убиты. Боже правый, почему он не приложил больше усилий, чтобы заставить Кастера передумать? Были ли его кошмары реальными? Неужели это призрак Джорджа Армстронга Кастера преследовал его по ночам?
Пока Лис сидел, погруженный в свои мысли, все в «Жемчуге», казалось, начали говорить о генерале Кастере и трагедии на Литтл Бигхорн. Колорадо Чарли Аттер, поняв, что вот-вот разразится драма, отправился в баню. Через мгновение Джек Кроуфорд встал, размахивая листком бумаги, испещренным его причудливым почерком.
— Кто хочет послушать первый стих моей новой поэмы, сочиненный за этот час, когда пришла весь о гибели генерала Кастера?
В толпе тихо зашептались, что заставило капитана Джека встать на стул и прочесть:
О Кастере слыхал ли новость я?
Конечно, друг, слыхал…
Ударом молнии сразила всё она,
И тяжек был удар.
Слез нет в очах моих сухих,
С годами я забыл о них,
Но не такой уж я чурбан,
Как может показаться,
И волю дам мужским слезам,
Оплакивая братьев.
Слушатели торжественно одобрили поэму, а девушки на балконе зарыдали. Капитан Джек предупредил их, что это только первый стих и он не может обещать, что оставшаяся часть поэмы будет так же глубока.