— Ну что же, Миген, может быть, есть какое-нибудь другое место, где мы могли бы поговорить?
Они поднялись и направились в коридор.
— Какой конфуз! — смущенно прошептала она.
— Да не бойтесь, маленькая, этой старой хищницы. Она не ваша мать. Да и не моя!
Он увидел небольшую кладовку, и Миген неохотно вошла туда. В дальнем углу стояла старая мебель. Лайон взял из кучи два кресла и, сдув пыль с одного из них, предложил его даме.
— Итак, на чем же мы остановились? — начал он веселым тоном.
— Вы пытались вернуть мою дружбу, а я всячески сопротивлялась вашим усилиям, — твердо сказала Миген.
Оценивая ее ответ, Лайон привычно выгнул бровь дугой.
— Не помню, чтобы все складывалось именно так! Фактически я просто очень утомил вас!
Миген изучала складку на своем фартуке.
— В этом вы явно ошибаетесь.
— Ну что же, посмотрим. Во всяком случае, я не приложил еще всех усилий.
Миген невольно взглянула на Лайона и увидела пляшущие искорки в его глазах.
— Моя дорогая, в отношении меня вы суровы и несправедливы! Я имею в виду безразличие к этому свертку.
Сверток вновь оказался на коленях Миген. Бумага упала, и под ней обнаружились ярды и ярды красивой белой шелковой ткани, расшитой изящными фиалками.
— О! — только и сумела воскликнуть Миген.
— Вам нравится?
— Нравится?.. Это же прелестная, изысканная ткань!
Довольный, он откинулся на спинку кресла.
— Хорошо. Я признаю, что для практичного платья она не подходит. Но вы заслуживаете чего-то действительно очень красивого. Я бы вам сам заказал что-нибудь, но это невозможно без того, чтобы не снять с вас мерку.
— О, Лайон… — Миген заметила спрятанные в складках ткани бельгийские кружева и жемчужные пуговицы.
— Надеюсь, что вы предоставите мне возможность посмотреть на готовое платье.
— Но я не знаю, смогу ли принять ваш подарок. Разве вы не понимаете?.. Будет ли это пристойно?
— Пристойно?.. — Лайон саркастично рассмеялся. — Вы были бы значительно счастливее, Миген, если бы забыли об этом понятии. Кроме того, если вы не примете его, я буду вынужден предложить этот подарок Присцилле.
Он сказал это с деланным равнодушием, внимательно наблюдая за Миген.
Она невольно приложила украшенную фиалками ткань к своей груди, нахмурилась, но прошло мгновение — и уступила.
— Шантажист! — обвинила Миген Лайона, но в уголках ее манящих губ затаилась улыбка.
— Это правда. Скажите мне, как оказались на улице вы и Браун?
— Он был весьма любезен и повел меня в музей Пила, — весело ответила Миген" не заметив жестких ноток в голосе Лайона.
Она вспомнила о Клариссе и Маркусе Римсе и, относясь к Лайону с искренней нежностью, не могла не обсудить с ним свое беспокойство.