Теперь уже Лезервуд был разъярен не на шутку и тем самым оказался в невыгодном положении перед лицом хладнокровного противника. Он свирепо молотил кулаками, но его удары не всегда достигали цели. Кейн заходил то справа, то слева, выжидал и в нужный момент делал выпад, точный, как удар кузнечного молота, и почти столь же действенный.
Салун был теперь набит до отказа. Толпе то тут, то там приходилось откатываться назад, чтобы не попасть под горячую руку. Дверь уже не закрывалась, а народу все прибывало — характерные звуки ударов, кряканье и уханье говорили сами за себя. Никто толком не знал, как дошло до драки, но, по общему мнению, она не должна была затянуться надолго — на Лезервуда ставили десять против одного.
В самом деле, Кейн выглядел неважно: лицо окровавлено, левый глаз подбит. Тем не менее внимательный наблюдатель мог заметить, что он владеет ситуацией. Завороженный взгляд Джо Саута следовал за ним неотрывно, и, пожалуй, только этот пьянчужка понимал, чем кончится дело. Теперь он видел своего покровителя в совершенно новом свете.
Никогда еще городок не знал такой жестокой драки, а их тут хватало. Оба противника были измучены, но ни один не желал отступать. Удары продолжали сыпаться, и наконец какой-то из них — в челюсть — оказался так силен, что у Лезервуда хрустнули зубы и он не устоял на ногах. Еще удар, в живот, окончательно содрал кожу с костяшек пальцев Кейна, но он же и опрокинул Дамона навзничь. Тот тяжело поднялся, выплюнул зуб, отер с подбородка обильно текущую кровь… и дал задний ход, избегая очередного выпада. С этого момента он уже больше уворачивался, собираясь с силами, чем наступал. Инстинкт подсказывал, что поражение не за горами, и Дамон поставил все на один решающий удар, надеясь на свою бычью силу.
Капризная судьба пошла ему навстречу. Удар, который достался Кейну, был таким сокрушительным, что буквально вынес того за дверь сквозь поспешно расступившуюся толпу. Как коршун, кинулся на него Дамон, пиная лежачего сапогами в ребра.
Однако Кейн недолго оставался простертым на мерзлой земле. Он приподнялся и припал к ней, как хищник перед прыжком. Хлынувшая из салуна толпа устроила пробку в дверях, когда те, кто уже был снаружи, подались назад. В морозном чистом воздухе далеко разнеслись крики одобрения и аплодисменты в честь стойкости южанина.
* * *
Тем временем в здании суда на другой стороне улицы продолжалось слушание простенького дела, которое не требовало рассмотрения присяжными, но отличалось массой мелких юридических подробностей. Защитник перечислял их таким монотонным голосом, что буквально усыплял присутствующих. Чтобы ненароком не задремать, Натали листала бумаги и время от времени пыталась ослабить тесную хватку воротничка под судейской мантией. Зал был чересчур жарко натоплен, и никто не догадался отворить окно.