Я прижала конвертик к груди. Мне даже не надо было снова эксгумировать труп Арсения; я и так помнила, что хоронили его в темно-синем шерстяном костюме. При желании можно узнать, чьего производства костюм, найти аналог, взять микроволокна и проверить, похожи ли они на шерстинки с бедра обнаженного женского трупа из-под железнодорожного моста. Но я почему-то была уверена, что они такие же.
Поспать удалось часа три. Естественно, меня это не украсило. Поэтому пришлось утром на сборы потратить в два раза больше времени. Холодный душ меня научила в экстремальных ситуациях принимать мамина подруга — удивительная женщина, которой в ее шестьдесят больше сорока никто не давал. Она мне говорила, что холодный душ по утрам бодрит не хуже стакана водки. В точности как и она, я, вставая под холодный душ, поначалу приговаривала от всей души: «За что?! За что?!» Потом ничего, втянулась.
К часу дня мы ждали жену Вальчука. В двенадцать позвонил сам Игорь Валерьянович, с извинениями, что прийти они не смогут, поскольку находятся в Стокгольме, — пришлось срочно вылететь из-за угрозы срыва гастролей. Вернутся через две недели.
Мы переглянулись. Что бы мы ни думали о Вальчуке, он все равно вне пределов досягаемости.
Я придирчиво выясняла у Горчакова, всех ли из окружения Неточкина он допросил о последних днях Аристарха Ивановича. Вдруг он кому обмолвился о некоем «С.» или о событии, занимавшем его мысли второго и третьего ноября. Нет, никакой полезной информации Леша во время допросов не добыл.
Никогда в жизни мне так не хотелось размотать дело. Я жаждала оперативного простора, а вместо этого мы топтались на месте и только подсчитывали потери. Нокаут за нокаутом, а что в активе? Риторический вопрос…
А уж про мои личные дела и говорить нечего. Что должна чувствовать женщина, которую ночью несут на руках в спальню, а на следующий день еле удостаивают взглядом и без всяких объяснений уезжают с другой женщиной? Что, Филонов — приверженец теории «стакана воды»? Или просто сволочь? Или посмотрел на меня при свете дня и понял свои ошибки?
Я тут же рванулась к зеркалу и придирчиво осмотрела себя. Не смертельно. Шока он явно испытать не мог. Ну а что тогда? Что?! Но уж отношения выяснять я не пойду; пусть я умру в неведении о причинах его поступков, но вопросов задавать не стану.
К обеду пришел Коля Курочкин. Утомленный и небритый. На наши претензии вяло огрызнулся, что, не щадя себя, выполняет ответственное задание. От него сильно пахло духами фирмы «Элизабет Арден».
Жадно отпивая кофе из Лешкиной кружки, Курочкин спросил: