Поэтому сегодня я справедливо рассудила, что и без нас с Лешкой ему есть кем покомандовать. А если он начнет задавать вопросы, я ему напомню про трудовой кодекс и трудовые права сотрудников нашего ведомства, блюсти которые, наряду с трудовыми правами всех прочих граждан, прокурор обязан Законом о прокуратуре.
И решительно увела за собой Горчакова, который дошел уже до того, что за время, проведенное на работе сверхурочно, собственными ручками покрасил, дверные и оконные рамы.
— Горчаков, ну ты же не маляр и не уборщица, — воззвала я к чувству собственного достоинства коллеги, и он покорно потянулся за мной к выходу. Несколько помощников прокурора, прогуливавшихся по коридору с надзорными производствами в руках, посмотрели на нас не то чтобы испуганно, но, во всяком случае, изумленно.
И вот я добралась до дому так рано, как не добиралась уже несколько месяцев. И подумала — какое же это блаженство, побыть дома одной. Не стирать, не варить, не парить, не гладить, не заставлять сыночка отлипнуть от «Плейстейшена» и приняться за уроки; не сидеть на кухне скрючившись над обвинительным заключением, а просто вытянуть ноги и щелкать пультом, прыгая по телевизионным программами находя что-нибудь забавное, чего не показывают, когда я прихожу домой глубокой ночью.
Но больше всего я наслаждалась тишиной, которая тоже, как и спокойные домашние вечера, не часто выпадает на долю следователя.
И тут зазвонил телефон.
Я не сразу потянулась к нему, еще раздумывая, снимать ли трубку. Вдруг это наш очумелый начальник проверяет, не дезертировала ли я подло с трудового фронта. Но потом мысленно махнула рукой: какие ко мне претензии, на часах без пятнадцати семь, и если я в это время дома, то нормальный человек может только порадоваться за меня. А если шеф ненормальный, то это его проблемы.
— Мария Сергеевна? — спросил из трубки приятный баритон. Вдвойне приятный тем, что незнакомый.
— Да, — подтвердила я безмятежно.
— Вы в милиции работаете?
— Нет, — сказала я, все еще сохраняя радужное настроение.
Такое бывает: мне звонят разные люди с какими-то юридическими вопросами, им дают номер телефона мои приятели, забывая по-приятельски — предупредить меня об этом. Пару раз, после того, как несколько газет в красках описали одно мое громкое дело, связанное с поисками пропавшего субъекта, звонили несчастные, у которых пропали родственники, — им мой телефон дали в газете (за что редакции отдельное спасибо). Один раз позвонил какой-то старый хрыч и обругал меня «антихристом в юбке», за то, что я привлекла к уголовной ответственности лидера питерского отделения партии «Русские братья», причем привлекла даже не за экстремистскую деятельность, а за банальное убийство. Еще этот старый партиец —даже по телефону было понятно, что он при разговоре брызгает слюной на собеседника, — сообщил мне, что я их партией приговорена к смерти и должна ждать исполнения приговора. После этого я психанула и написала рапорт в городскую прокуратуру, чтобы доступ к сведениям о моем домашнем номере телефона закрыли; Меня заверили, что отныне мой номер телефона закрыт для всех и узнать его можно только с моего согласия.