В больнице Твин Пикса в это время ночи стояла глубокая тишина. Во всех коридорах горел дежурный свет. Медсестры у телефонных аппаратов и пультов дремали. Кое-кто из них читал журналы.
Дежурный хирург со своим ассистентом сидели с чашками кофе в руках и рассуждали о дрянной погоде, о погоде, при которой так хочется спать.
В палате Ронни Пуласки горел неяркий свет. На экранах датчиков бежали извилистые зеленоватые линии.
Девушка казалась неподвижной. Сознание к ней еще не вернулось. Дежурная сестра ушла в коридор поговорить по телефону.
Вдруг Ронни вздрогнула. Ее тонкие девичьи руки шевельнулись, пальцы начали сгибаться и дрожать. Она открыла глаза и уставилась в потолок. Потом резко дернулась.
Капельница едва не сорвалась со своего штатива. Но девушка этого не видела. Она смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль, на занавешенное окно. Она слышала шум дождя. И вдруг ее лицо исказила гримаса боли и ужаса.
Девушка закричала.
Ей казалось, что она кричит очень громко, но с ее губ слетал только слабый, едва слышный шепот. — Лора, Лора, спасайся! Лора, спасайся, -шептала девушка и вздрагивала.
И вновь из пространства, куда она смотрела, на нее бежал блондин со страшным оскалом. В его руках был огромный топор. Ронни зажмурилась, закрыла глаза, но видение не исчезало, а становилось все более явственным.
И вот уже проступили звуки.
Ронни слышала жуткий смех мужчины, топот его тяжелых башмаков. Она даже слышала запах, исходивший от этого мужчины. Она видела его вытаращенные, налитые кровью глаза, видела слипшиеся от пота белесые волосы. Она слышала хруст разрубаемого тела.
И вновь продолжала шептать:— Лора, Лора, спасайся, спасайся…
Она так резко дернулась, что капельница опрокинулась, жидкость растеклась по полу.
Сиделка, услышав страшный грохот в палате Ронни, бросила телефонную трубку, оставив неоконченным разговор, и поспешила в палату.
Когда она отворила дверь, казалось, все оставалось неизменным. Только прозрачный раствор медленно растекался по полу, а больная лежала в прежней позе с закрытыми глазами.
Сиделка присмотрелась к ней и увидела, как мелко вздрагивают кончики ее пальцев и как кривятся губы. Сиделка тут же бросилась отсоединять иглу капельницы с трубкой, по которой уже начинала течь кровь девушки. Вытащив иглу капельницы, сиделка бросилась к переговорному устройству.