Но радость Одри была недолгой. Распахнулась дверь и ее комнаты.
В узкую щель тяжелых шелковых штор она увидела фигуру сухощавого мужчины. Ее взгляд скользнул по ней и остановился на лице.
«Господи, да ведь это же мой отец!»
От этой мысли кровь хлынула к лицу.
Одри нервно отпрянула и забилась в угол кровати. Она чувствовала, как горят ее щеки, как дрожат руки, как холодный пот струится по позвоночнику.
Бенжамин Хорн застыл в раскрытых дверях. Он галантно чуть-чуть склонил голову и костяшками пальцев постучал в обитую цветастым шелком панель. — Тук-тук-тук, — сказал Бенжамин Хорн, — это я. Одри задернула тяжелый полог. — Выходи, я хочу посмотреть на тебя, — сладким и липким, как патока, голосом говорил Бенжамин Хорн, мягко ступая на полусогнутых ногах по ковру, приближаясь к задернутому пологу кровати. — Выходи, я хочу полюбоваться на тебя. — Ну, что же ты медлишь, лисичка?
Одри недовольно хмыкнула и крепче сжала шторы в руках. — Ты что, лисичка, боишься меня? — таким же приторным голосом продолжал Бенжамин Хорн.
Он просунул руку в разрез полога и принялся шарить. Одри одернула голову, опустила одну руку и принялась колотить по шевелящимся пальцам своего отца.
«Сволочь! Сволочь! Грязный мерзавец! Животное! А он еще хочет, чтобы я к нему хорошо относилась, чтобы я его уважала! Развратник! Грязный развратник! Так это он — хозяин этого гнусного публичного дома! Так это мой отец! Боже, что мне делать?» — все эти мысли вихрем пронеслись в голове Одри.
Она царапнула своими острыми ногтями по холеной руке отца.
Рука нервно исчезла в проеме. — Ах ты какая, лисичка! Своенравная! Царапаешься? Ну, ничего, ничего, я тебя приручу, — растягивая слова, как бы пытаясь ими сломать упрямство девушки и ее боязливость, говорил Бенжамин Хорн.
Он слизнул кровь, выступившую из царапины, причмокнул, потом на мгновенье задумался. Вытащил из нагрудного кармана пиджака толстую гаванскую сигару, щелкнул зажигалкой, затянулся, подошел к пологу и в маленькую щель выпустил клубы едкого синеватого дыма. Одри чихнула. — Что, лисичка, не нравится дым? А ты знаешь, как выкуривают животных подобных тебе из нор? Я тебе сейчас покажу.
Бенжамин Хорн затянулся, насколько мог, и весь дым выпустил в разрез полога. Одри зачихала. — Не нравится? Тогда выходи. Выходи, я уже больше не могу терпеть.
Бенжамин Хорн хищно облизал губы и потер вспотевшие ладони. Ему явно не терпелось поскорее овладеть новенькой строптивой девушкой. У него еще никогда не было подобных сбоев в заведении. Он владел всеми, когда и сколько хотел.