— Я уже сказал об этом. Я сделал все, что в моих силах, чтобы показать тебе это.
— Но ты в любом случае мог это сделать! Ты мог быть слаще меда и все это время замышлять... замышлять...
— Кэрол, — сказал Док успокаивающе. — Моя бедная милая девочка.
Она отрывисто всхлипнула, вздохнула и заснула у него на плече.
День был в самом разгаре, когда Док высадил Кэрол у железнодорожного терминала Канзас-Сити-Юнион. Поскольку из них двоих она была гораздо менее эмоциональной и более «холодной», вероятность того, что ее личность установят, была гораздо меньше, поэтому она оставила сумку с деньгами при себе. В то время как Док уехал, чтобы избавиться от машины, она зашла в здание вокзала и направилась к окошкам, где продавались билеты в пассажирский вагон с сидячими местами. Она купила билет до Лос-Анджелеса в одном вагоне, а на значительном удалении от него, уже в другом, — второй. Потом, поколебавшись и посмотрев на вокзальные часы, снова взяла сумку с деньгами и другую, с самыми необходимыми вещами.
До поезда еще оставался почти час — Док предварительно изучил расписание по телефону. Он должен был появиться в последнюю минуту, так что ей предстояло куда-то убить почти час времени и оставаться единственной хранительницей приблизительно двухсот пятидесяти тысяч очень «горячих», очень кровавых долларов.
Прежде ей никогда не доводилось делать ничего, что требовало подобного нервного напряжения. Сейчас она должна была взять это на себя, и все-таки где-то в глубине души ей льстило, что это взвалили на нее.
Она огляделась по сторонам в сводчатом тоннеле, потом, чуть согнувшись под тяжестью сумки, отправилась в женскую комнату отдыха. Сделав где-то с дюжину шагов, она поставила сумку и хотела было переложить ее в другую руку. И сквозь какое-то движущееся пятно — при том страхе и нервозности, которые она испытывала, это показалось размытым пятном — она ощутила, как сумку подхватывают с пола.
Это был носильщик, один из нескольких, которые уже предлагали свои услуги. Но в этот момент он не являлся для Кэрол каким-то конкретным человеком: он был просто кистью руки, рукой, спиной, расположенной к ней вполоборота, — чем-то, что вот-вот пустится наутек с ее сумкой.
Разглядев ее выражение лица, он сказал:
— Надеюсь, я не напугал вас, мэм. Я просто подумал, что надо бы...
— Дайте сюда! — Она яростно вцепилась в сумку и отняла ее. — Вы меня слышите? Отдайте!..
— Да она вроде как уже у вас, мэм. — Он любезно улыбнулся ей. — Разве нет? Ну а как насчет того, чтобы я сдал ее в багаж?
— Нет! — Она попятилась от него. — Я хочу сказать — я не хочу сдавать ее в багаж. Я п-просто...