— Садись на римский диван, — предложила мне мисс Мэдкрофт. — Я люблю лежать на нем, он помогает расслабиться. А расслабленное состояние, дорогая Хилари, это ключ к общению с духами. Духи очень не любят внутренне скованных, натянутых. И несчастных. Запомни это! Я уверена в том, что пригодится.
— Да, хорошо, — с глупым видом пробормотала я в ответ.
Больше всего мне понравился стул с подлокотниками и тремя атласными подушками, в то время как на других было по пять-шесть подушек. В него и уселась поудобнее.
Мисс Мэдкрофт достала из буфета красивую чашку и налила мне чаю. «Обычно я держу эти чашки для клиентов, которые хотят погадать на чайных листьях, — доверительно сообщила она. — Но твой приезд с намерением жить у меня — особый случай».
— Не смею навязывать вам себя более, чем на несколько недель, — тактично выразила я свой протест против планов хозяйки. — За это время я надеюсь подыскать себе место гувернантки или компаньонки.
Мисс Мэдкрофт приподняла голову и метнула в мою сторону недовольный взгляд.
— И слышать не хочу о таких вещах! Твоя дорогая мать никогда бы мне этого не простила. Я не нарушу священный долг перед ней.
— Я вам признательна, но это с вашей стороны преувеличение.
— Нет! Я и слышать не хочу о твоем уходе. Если бы я скоропостижно ушла в иной мир и оставила после себя ребенка, оплакивающего мой уход, твоя мать поступила бы так же, как я сейчас. Твои малейшие сомнения в моем искреннем намерении лелеять и любить тебя, как собственную дочь, мне крайне неприятны.
Звучали хорошие, добрые слова, но я не верила хозяйке. Почему именно, трудно объяснить. В интонациях, манере держаться, мимике хозяйки сквозило что-то малоприметное для глаза, но вполне уловимое моим обостренным внутренним чутьем. Это «что-то» неоспоримо убеждало меня в том, что я присутствую при великолепном спектакле талантливой артистки. Прежде она играла, несомненно, изящнее. Теперь же ощущался перебор эмоций, характерный для артистов Лондонского цыганского табора. Мне даже подумалось, что хозяйке не достает бубна. И что стоит заглянуть в первый попавшийся ящик комода, как там сыщется этот самый бубен.
Но при всем при этом я не могла не оценить искреннюю доброту мисс Мэдкрофт по отношению ко мне, и не могла не отозваться на нее своим девичьим сердцем. Поэтому я поспешила ответить: «Не сомневаюсь в вашем сердечном желании помочь мне. Я вам действительно очень благодарна за ваше неожиданное приглашение. После того как мною были уплачены все долги, я осталась ни с чем. Вместе с тем, прошу вас учесть, что мне уже девятнадцать лет и я способна сама пробить себе дорогу в мире».